Друг или враг? - [23]
Призраки исчезают с рассветом
На титульном листе первого издания сочинения Фрэнсиса Бэкона «Новый органон» помещена гравюра: парусный корабль, идущий полным ветром между двумя столбами, — это образ, как считают комментаторы, явно навеянный мифом о Геркулесовых столбах. Но не радо забывать о том, что начало XVII века, когда увидела свет книга, написанная как вторая часть задуманного Бэконом труда «Великое восстановление наук», — время практического освоения европейцами Нового Света. Не имел ли в виду Бэкон аллегорическое изображение корабля познания, которому надлежит смело пуститься в океан заблуждений и невежества, чтобы, преодолев его, совершить великие открытия? Содержание «Нового органона» вполне отвечает такому замыслу.
Жизнь Фрэнсиса Бэкона, барона Верулемского, философа и лорда-канцлера Англии, полна противоречий и событий, отвечающих духу смутного и героического времени— эпохи первой буржуазной революции и религиозных войн, свирепствовавших во Франции (1560–1598), Нидерландах (1572–1609) и Германии (1618–1648). Новый зарождающийся класс — буржуазия — шел к политической власти, которую и получил сначала в Нидерландах и Великобритании, двух странах, сосредоточивших в своих портах большую часть мировой торговли, а на своих реках — большую часть мануфактурной промышленности.
Бэкон (1561–1626) и его современник Рене Декарт (1596–1650) не только поняли, что разрушение классической средневековой картины мира расчищает путь новым средствам понимания и покорения природы, но и поставили перед собой задачу — показать эти новые возможности ученым, мореплавателям, торговцам, промышленникам, государственным деятелям.
Новое время требовало устранить из духовной атмосферы общества отравляющие ее предрассудки, заблуждения, философские ошибки, нагромождавшиеся друг на друга в средние века. И этому возрождению свободной мысли, повышению авторитета науки и ее метода с огромным успехом способствовали труды Бэкона и Декарта.
«Оба они были, — пишет известный ученый и историк науки Джон Бернал, — по самой сущности своей пророками и публицистами, людьми, которые уже видели возможности познания и поставили себе целью показать их миру».
Сам Бэкон писал: «Я всего лишь трубач и не участвую в битве… И наша труба зовет людей не к взаимным распрям или сражениям и битвам, а, наоборот, к тому, чтобы они, заключив мир между собой, объединенными силами встали на борьбу с природой, захватили штурмом ее неприступные укрепления и раздвинули… границы человеческого могущества». В своем главном труде «Новый органон» он буквально дает бой невежеству, разоблачая его скрытые причины и следствия. Согласно его взглядам, такой причиной являются ложные представления, «призраки» или идолы, сбивающие людей с истинного пути Разума.
Свободное от призраков знание, учил Бэкон, проистекает из опыта, хорошо продуманного и специально организованного эксперимента, «поскольку природа вещей лучше обнаруживает себя в состоянии искусственной стесненности, чем в естественной свободе». Цель науки— обогатить человеческую жизнь новыми открытиями и изобретениями, но для достижения этой цели изучение природы должно быть планомерным, вестись по установленным правилам.
Уже на закате жизни Фрэнсис Бэкон начал писать социальную утопию — философскую повесть «Новая Атлантида», закончить которую он не успел. Описанный Бэконом фантастический остров Бенсалем в Атлантическом океане управляется учеными и инженерами. На нем находится «Дом Соломона» — научно-технический центр государства, его мозг. Это дает теперь право некоторым историкам утверждать, что именно Бэкон стал основоположником технократических идей, обосновывающих целесообразность передачи политической власти в государстве научным и техническим специалистам.
О современных технократах и технократии читатель узнает из следующих глав, здесь же отметим, что бенсалемовский «Дом Соломона» воплотил мечты Бэкона об идеальной организации научной и технической деятельности общества. Ученые в «Доме Соломона» не только планировали и организовывали работу исследователей и изобретателей, они, кроме того, распоряжались всеми производительными силами острова-государства, его природными ресурсами.
Так Бэкон попытался дать практический рецепт воплощения его идей в реальную жизнь. И надо сказать, что, хотя и далеко не полностью, его идеи все же нашли практическое применение. Бэконовская программа государственной организации науки была принята основателями первой в истории Академии наук — Лондонского королевского общества, члены которого прямо говорили о том, что действовали по «подсказке» Бэкона. Академии наук существуют сегодня во всех экономически развитых странах и оказывают огромное влияние на развитие их производительных сил, на деятельность общества по преобразованию природы и использованию ее ресурсов.
Не будем ставить в вину мыслителям, положившим первые камни в основание современной науки, несовершенство предлагавшихся ими идей и философских систем, но отдадим должное их успехам, а главное — их огромному влиянию на последующий прогресс научного знания. Фрэнсис Бэкон, этот «настоящий родоначальник английского материализма и всей современной экспериментирующей науки», как назвал его К. Маркс, был одним из тех, кто, находясь на стыке средневековой и современной науки, возвысил голос в защиту Разума и помог его освобождению, вывел его из мрака к свету Нового времени.
