Дриада для повелителя стихий - [13]

Ченс скрипнул зубами, ему отчаянно хотелось поставить на место зарвавшуюся рабыню, но видимо денег, которые бы пришлось заплатить за порчу чужого «имущества» у него не было. Мужчина наклонился к моему лицу и желчно выдавил из себя:

– Мне бы убить тебя, но так уж и быть, на этот раз отпущу, но однажды ты пожалеешь, что осталась жива.

Слова охранника вызвали секундную панику, но я быстро взяла себя в руки и сощурила глаза.

– Я запомнила тебя, Ченс. Таким как ты, не место в этом Мире, – слова сами собой вырвались на свободу, я даже не поняла, как это случилось, а затем, под довольно чувствительный пинок полетела в воду, и если для охранника купание было нежелательным, то для меня это показалось райской сказкой.

Отфыркиваясь от попавшей в рот воды, я довольно улыбнулась, несмотря на боль в раненой губе. Остальные невольницы опасливо спускались в бассейн, словно их там поджидала трехголовая гидра.

Дверь в купальню приоткрылась, и в нее скользнуло несколько женщин. По их размалеванным лицам и вихляющим бедрам, я поняла, что это обитательницы дома наслаждений.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Отмойте их хорошенько, – послышался голос одного из охранников, и все четверо вышли вон, полностью уверенные, что сбежать из данного заведения невозможно.

Все девушки скромно держались у края бассейна, явно боясь ступить глубже. Одна я добралась почти до середины и раскинув руки легла на спину, чувствуя, как вода обтекает мое тело и смывает грязь, накопленную за последние несколько дней, а может и недель. Я ведь не знаю, сколько обладательница этого тела провела в рабстве до моего появления.

– Эй, ты! Иди сюда! Я не собираюсь лезть за тобой в воду, – послышалось с края бассейна.

Я не сразу поняла, что обращаются ко мне, но, когда повернулась, увидела, что рядом с каждой невольницей стояли женщины и намыливали им волосы. По купальне разнесся приятный цветочный запах.

– Мм-м, – простонала я и побрела к бортику.

– Привет, я Салея. Мне нужно привести в порядок твою голову.

– И тебе привет, ночная бабочка.

– Как ты меня назвала?

– Не важно.

– Повернись, опустись в воду и положи голову на выступ.

– Извини, но у меня вроде как есть руки и я сама в состоянии помыть голову, да и все остальное тоже.

Обитательница дома наслаждений удивленно приподняла бровь и хмыкнула.

– Как знаешь. Вот это жидкость для мытья волос, в это мыльный корень. Уверена, что справишься?

Я так посмотрела на женщину, что вопросов у той не осталось.

Это было сплошное блаженство. Вода, окрашивающаяся в темный цвет от наших грязных тел, уплывала к краям и всасывалась в небольшие отверстия, а снизу бассейна бил свежий чистый родник. Как я поняла, здесь природа и магия слились в одно целое. Видимо не дешевый это был бордель. Даже я, почти ничего не знавшая об этом мире, понимала, что такое стоит немалых денег. Жаль, что наше купание длилось недолго.

После теплого помещения купальни, прохладный воздух зала, в который нас привели, вызвал на коже непроизвольные мурашки, ведь одежды нам никакой не выдали. Мы так и расхаживали по дворцу наслаждений в чем мать родила, но я забыла обо всем, как только увидела висевшие на стенах зеркала, точнее их подобие. Мутные, немного неровные, но все равно, в них прекрасно можно было рассмотреть свое отражение. Было непривычно видеть вместо светловолосой, высокой, двадцативосьмилетней женщины с пронзительными голубыми глазами и ехидной улыбкой, невысокую, худенькую девчонку лет девятнадцати, с длинными каштановыми волосами, в которых мелькали рыжеватые пряди.

– Хех, – выдохнула я потрясенно.

Одно хорошо, девчонка была симпатичной. Несмотря на внешнюю худобу, было заметно тренированное тело. Немного откормить, чуть физических упражнений и будет что надо. Оливковая кожа, карие с золотыми искорками глаза и упрямый подбородок говорили о том, что со временем девушка может превратиться в прекрасную женщину. Если конечно доживет.

– Точнее, я доживу, – проскочили в голове мрачные мысли.

Меня подтолкнули вперед и усадили на небольшой стул, обитый кожей, накинув на плечи длинную шаль, и принялись расчесывать волосы.

– Да у вас тут целый салон красоты, – хмыкнула я, расслабляясь, и прикрывая глаза.

Нам всем подкорректировали брови, привели в порядок ногти. Жаль, такое понятие как лак, у них отсутствовало, зато на веки нанесли блестки, сделали высокую прическу с выбивающимися по бокам локонами и надели тонкий обруч, под который закрепили полупрозрачную ткань, чем-то напоминающую шифон и закрывающее лицо, оставляя на обозрение только одни глаза. Легкое, словно перышко и ничего не скрывающее платье голубоватого цвета, с открытой спиной и руками, длинными разрезами по бокам не оставляло место воображению.

– Тоже мне, Шахерезада Ивановна, – буркнула я.

В таком виде было бы замечательно встречать любимого мужчину, приготовив романтический ужин со свечами и тихой приятной музыкой, но никак не выходить на рыночные подмостки в виде товара, который будут оценивать кучка похотливых и озабоченных самцов.

Все, что происходило дальше, прошло передо мной как в тумане. Нас куда-то вели по улице, со всех сторон слышалось угуканье и присвистывание мужчин, которые смотрели вслед невольницам, чуть не сворачивая шеи. Я бы не расстроилась, если бы так случилось на самом деле. Оказавшись почти посередине рынка рабов, я заметила возвышение, на которое выводили по несколько человек, закованных в кандалы. На нас, кстати, их тоже вернули. Люди, одетые в дорогие одежды с высокомерными и брезгливыми лицами, проходили мимо клетей, рассматривая живой товар и кривясь от отвращения. У сцены, как мысленно я ее обозвала, уже толпился народ, видимо здесь на обозрение выставляли более годных рабов. Справа и слева располагались огороженные трибуны, поднимающиеся вверх, видимо для особых зрителей. Больше рассмотреть мне ничего не удалось, нас загнали в небольшой шатер и приказали ждать. Охрана осталась снаружи.