Дрейк .Золотой адмирал - [60]

Глава 4 В ДОМИКЕ МИССИС ФОСТЕР

— …Итак, куколка, я передал послание адмирала в руки сэра Френсиса Уолсингема. Когда этот большой человек прочитал письмо, его лицо вспыхнуло как вечерняя заря.

Уайэтт, сидя на табурете, согревал руки у крошечного камелька в этой довольно просторной спальне миссис Фостер, которая стала теперь их единственным домом.

— Видишь ли, Кэт, дело это было чрезвычайно щекотливое. Сэр Филипп Сидней женат на дочери Уолсингема, Франсуазе. «Дурак! — гремел милорд советник. — Ну что за романтический идиот!»И он обложил своего зятя такими крепкими словами, что мне и подумать-то о них стыдно.

— Еще бы, неудивительно, — комментировала Кэт, неторопливо расчесывая свои светлые, с медовым оттенком пряди, всегда бывшие для ее мужа главным источником восхищения.

Королеве, объяснил Уайэтт, еще предстоит узнать, что ее любимчик не только не подчинился приказу, повелевающему отправиться на службу под начало графа Лестера, но подобно шкодливому школьнику в обиде сбежал с урока, потому что королева считала его чересчур драгоценным для такой суровой и грубой морской экспедиции, которую намерен предпринять адмирал.

После двухдневного пути, осунувшись и загорев, Уайэтт был вознагражден за свои труды: при расставании Уолсингем бросил ему небольшой кошелек, говоря: «Возьмите это, мой добрый друг, и передайте мою благодарность адмиралу. Думаю, ваша скорость и его проворство спасли и сэра Филиппа, и меня от самой большой беды».

— А как выглядит сэр Френсис Уолсингем? — Кэт явно была довольна, что ее Генри фигурирует в делах государственной важности. Ее широкие серые глаза горели прелестным огнем.

— Ему за пятьдесят; длинноносый и малость согнутый ревматизмом.

— А кошелек? — проговорила она, улыбнувшись и протягивая руку. — Это подарок судьбы, мой милый, а тот золотой фунт, что дал тебе адмирал, ну… это меня не касается.

— Увы, в кармане адмирала было почти что пусто, — вздохнул он. — Единственная золотая монета и несколько серебром. — Он притянул ее к себе на колени. — Надеюсь, что в кошельке милорда Уолсингема окажется достаточно, чтобы расплатиться с этим проклятым долгом Нику Спенсеру и дать тебе возможность продержаться до моего возвращения. — Он огляделся вокруг. — А где мой добрый зеленый плащ? И где твои ожерелье и расческа?

Его жена принужденно улыбнулась.

— Вести о гибели «Катрины» быстро достигли Лондона. Николас Спенсер был очень добр, но другие кредиторы привели судебных приставов — и у нас все забрали. Фактически, Генри, они не оставили почти ничего, кроме этой рубашки, которая сейчас на мне.

Уайэтт медленно постучал кулаком о кулак.

— Бедняжка моя! Скверно, конечно, что так рано нам выпало это невезение.

Сидя у него на коленях, Кэт вытянула ногу и не слишком-то белым пальчиком подтолкнула конец хворостины в огонь.

— Жизнь, душа моя любезная, как мне говорили, не что иное, как везение и невезение, которые выпадают попеременно. Может, оно и лучше, что наше невезение явилось, когда мы молоды. И у нас бывают удачи. — Она повернула голову и заглянула в его честные синие глаза.

— Бывают удачи, — невесело повторил он.

— Да, милый. — Губы ее коснулись жесткой его щеки. — Когда ты вернешься из экспедиции, которая, я уверена, будет успешной с твоим замечательным адмиралом, нас уже тут будет двое, чтобы любить тебя и восхищаться тобой.

— О Кэт! Кэт! Ты и правда в этом уверена?

— Вне всякого сомнения, — просто отвечала она. — Так говорит матушка Фостер, а она в такого рода делах имеет большой опыт.

Расцеловав ее, он грустно вздохнул.

— О Боже, только подумать, что я должен уплыть от тебя так далеко и оставить тебя почти без гроша. Ты, наверное, Кэт, должна сожалеть о той ночи, когда я постучал тебе в ставни?

— Никогда! — горячо возразила она. — Ни на одно мгновение! Ты уезжаешь утром?

— Да, — неохотно признался он. — Адмиралу нужно быть уверенным в том, что я виделся с сэром Френсисом Уолсингемом.

— Это и хорошо, — пробормотала она. — Знай твои кредиторы, что ты возвратился, нам бы могло быть плохо. Так что поезжай-ка ты лучше завтра пораньше. Но до этого… — Она развязала свою рубашку, и та соскользнула ей на колени. Глянув поверх сияющего белизной плеча на их узенькую и неудобную постель, она улыбнулась безмятежной улыбкой.

Глава 5 14 СЕНТЯБРЯ 1585 ГОДА

Не много потребовалось времени жителям городишка Плимут в графстве Девон, чтобы все узнать о нарочном, прискакавшем галопом из Лондона. Сообщали, что он загнал двух лошадей — такова была срочность его поездки. Ходили слухи, будто этот адъютант привез три письма: одно, адресованное этому бравому юному дворянину сэру Филиппу Сиднею, с требованием немедленно вернуться к королевскому двору; другое — адмиралу сэру Френсису Дрейку, со вздохом огромного облегчения воспринявшему непосредственный приказ ее величества, чтобы ни при каких обстоятельствах сэр Филипп Сидней не сопровождал его экспедицию; и третье — его милости мэру Плимута с инструкцией упечь любимчика королевы в тюрьму, если только он проявит нерешительность и задержится с отъездом в Лондон.

Бедный сэр Филипп пришел в замешательство. Каким это образом королева так быстро узнала о его попытке сбежать? Говорили, что молодой дворянин, этот бедняга-романтик, неистовствовал как безумный, прочтя короткое и властное распоряжение Глорианы немедленно явиться в Гринвичский дворец.