Дрейк .Золотой адмирал - [53]

— Какие странные формы приобретают облака в лунном освещении. Вон, узнаешь — серебристый военный флаг, развевающийся на ветру?

— Узнаю, — прошептал он. — Мне он кажется победно развевающимся знаменем. — Пока Уайэтт это говорил, луна уже скрылась, и знак моментально исчез, как будто похищенный каким-то ожившим врагом. Дрожь пробежала по телу Кэт.

— О! Это означает какую-то неудачу!

— Ничего это не означает, сердечко мое. Глупо верить в предзнаменования.

Она вновь повернулась к нему, и, когда наконец луна снова выплыла из-за облака, никто из них этого уже не заметил.

Книга вторая ЖАЛО ДЛЯ ИСПАНИИ

Глава 1 КОРАБЛЬ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА «БОНАВЕНТУР»

Адмирал сэр Френсис Дрейк пробудился под звук грохочущих на палубе барабанов. Зевнув, он сел, привалившись спиной к большому, набитому перьями валику в изголовье его украшенной замысловатой резьбой постели о четырех ножках, приколоченной к палубе и к борту. Он лениво понаблюдал за яркой игрой отражений от маленьких волн на раскрашенных в ярко-красный и золотистый цвета бимсах, что проходили над головой. Через кормовые окна — а они были больше, чем окошки многих сельских церквушек, и так же со вкусом декорированы, правда, их узоры заполнялись исключительно чистым стеклом, — Дрейку были видны некоторые из судов, входящих в состав его медленно приумножающейся эскадры.

На якоре покачивался высокий и величественный галион «Лестер» контр-адмирала Ноллиса, яркие флаги которого на топах мачт мягко развевались под дующим к берегу ветром. За «Лестером» расположился «Тигр», которым командовал генерал-лейтенант Кристофер Карлейль — способный боевой офицер, он был благодарен, что его взяли на это дельце. Кит Карлейль знал, как руководить войсками на берегу, знал превосходно и, слава Богу, не относился к числу дубоголовых генералов, воевавших только по книге военных правил. Не раз он доказывал, что способен к тактической импровизации, чтобы справиться тут же, на месте с реально возникшей угрозой.

— Молю Бога, чтобы ее величество снова не передумала или чтобы этот Беркли, робкий старый козел, не убедил ее в том, что остается еще возможным действительный мир с Испанией, — произнес он вслух.

Протянув руку и взяв серебристый колокольчик, Дрейк позвонил и вызвал пажа. Ожидая появления мальчика, он слез с постели и, путаясь в полах ночной рубашки, обвившимися вокруг его крепких, слегка искривленных ног, подошел к кормовым окнам. Чертовски приятно было смотреть на Плимут! Впервые ему привелось увидеть этот маленький очаровательный порт еще мальчиком, когда он со своим отцом бежал от преследований папистов из Тейвистока, где родился; затем уже юнгой, желтоволосым юношей, хоть и низкорослым, но с честолюбием непомерным. Здесь он собирал корабли и набирал людей для нескольких самых опустошительных своих рейдов в Карибское море. И именно сюда солнечным сентябрьским днем 1580 года он привел «Золотую лань», чтобы с ослепительным успехом завершить свое кругосветное плавание.

Дрейк праздно понаблюдал за шлюпчонкой с «Первоцвета», направляющейся в их сторону. Этот «купчик» со славой Бильбао был теперь переоснащен под маленький, но крепкий военный корабль, и командовал им старый сварливый Мартин Фробишер. Кого это она везет на флагман? Ведь вице-адмирал собирает общий совет на «Бонавентуре» лишь в 9 часов утра.

— Доброе утро, сэр Френсис. — Паж со свежим лицом, с гербом Дрейка, вышитым на его дублете, подошел, протягивая своему господину сверкающе чистую сорочку, свежие темно-фиолетовые чулки из шелка и бриджи, входившие теперь в моду, вместе с жестко накрахмаленными желтыми брыжами. — Доброе утро, сэр, — повторил он. — Капитан Феннер хотел бы переговорить с вами, и очень срочно.

— Я приму его, как только ты подровняешь мне бороду. — Дрейк вылез из ночной рубашки, но немного помедлил, позволяя прохладному воздуху обласкать свое небольшое, но крепко сбитое тело.

Восемь или десять старых ранений оставили о себе напоминание в виде белых или красноватых шрамов. Самое серьезное из всех он получил во время сражения при Сан-Хуан де Улуа в 1568 году, когда дон Мартин Энрикес, вице-король Мексики, напал на маленькую флотилию Джона Хоукинса и сделал это так же коварно, как и коррехидор Бильбао, когда пытался захватить «Первоцвет». В тот день Френсис Дрейк проникся глубокой, неисчерпаемой ненавистью к Испании, Риму и всему, что стояло за ними.

Когда мальчик-паж натягивал на него адмиральские чулки и надевал потом туфли с высокими каблуками из желтой испанской кожи, украшенной большими розетками, он слышал, как солдат и матросов зовут на молебен. Очевидно, сэр Френсис решил нынче утром не молиться на богослужении, хотя на море он строго придерживался этого правила, и на всех подвластных ему судах обязательно служили утренний или вечерний молебен.

Паж заметил, что на столике возле койки лежит открытая Библия. Недаром сэр Френсис был старшим сыном Эдмунда Дрейка, которого в Гиллингэм-Рич, военно-морском порту Тюдоров, назначили на корабли чтецом Библии. Правда, за эту богоугодную должность отец адмирала получал такое мизерное жалованье, что ему и многочисленному его семейству, состоящему из двенадцати сыновей, приходилось проживать на борту небольшого берегового суденышка, брошенного на зловонной илистой отмели в Мидвэе.