Беспрестанно дрожа, мы с Ролингсом топали ногами, размахивали руками, хлопая себя по бокам, то и дело протирали обмерзающие защитные очки, но ни на секунду не оставляли без внимания горизонт, прячась за брезентовым тентом лишь тогда, когда несомые ветром ледышки били по лицу уж особенно нестерпимо. Где–то там, в этих скованных морозом просторах, затерялась кучка гибнущих людей, чьи жизни зависели сейчас от такого пустячка, как не вовремя вспотевшие стекла очков. Мы до боли всматривались в эти ледовые дюны и барханы, но результат был один – резь и слезы в глазах. Мы не видели ничего, совершенно ничего. Только лед, лед, лед – и ни малейшего признака жизни. самое что ни на есть настоящее Царство смерти.
Когда подошла смена, мы с Ролингсом неуклюже скатились вниз, с трудом сгибая задубевшие от мороза конечности. Коммандера Свенсона я нашел сидящим на полотняном стульчике у радиорубки. Я стащил теплую одежду, защитную маску и очки, схватил возникшую неизвестно откуда кружку дымящегося кофе и напряжением воли постарался унять уже не дрожь, а судорогу, охватившую тело, когда кровь быстрее побежала по жилам.
– Где это вы так порезались? – встревоженно спросил Свенсон. – У вас весь лоб расцарапан до крови.
– Ничего страшного, ветер несет ледяную пыль, – я чувствовал себя изнуренным до крайности. – Мы зря тратим время на радиопередачу. Если у парней на станции «Зебра» нет никакого укрытия, не приходится удивляться, что их сигналы давно прекратились. В этих краях без еды и укрытия едва ли выдержишь и несколько часов. Мы с Ролингсом совсем не мимозы, но ещё пара минут – и отдали бы концы.
– Да как знать, – задумчиво проговорил Свенсон. – Вспомните Амундсена. Возьмите Скотта или Пири. Они ведь прошли пешком до самого полюса.
– Это особая порода, капитан. И кроме того, они шли днем, под солнцем.
Во всяком случае, я убедился, что полчаса – слишком большой срок для вахты.
Пятнадцать минут будет в самый раз.
– Пускай будет пятнадцать минут, – Свенсон вгляделся в мое лицо, старательно пряча свои чувства. – Значит, вы почти потеряли надежду?
– Если у них нет укрытия, надежды никакой.
– Вы говорили, что у них есть аварийный запас элементов «Найф» для питания передатчика, – раздумчиво произнес он. – И ещё вы говорили, что эти элементы не теряют годности, если потребуется, годами, независимо от погодных условий. Должно быть, они пользовались именно этими батареями, когда посылали нам SOS. Это было несколько дней назад. Не могли же их запасы так быстро кончиться.
Намек был так прозрачен, что я даже не стал отвечать. Кончилась моя жизнь.
– Я согласен с вами, – продолжал Свенсон. – Мы зря теряем время. Может, пора собираться домой? Если нам не удастся получить от них сигнал, мы никогда не сумеем их отыскать.
– Может, и так. Но вы забыли, что сказано в директиве из Вашингтона, коммандер.
– Что вы имеете в виду?
– Напомнить? Вы обязаны предоставить мне все средства и любое содействие, за исключением тех, что непосредственно угрожают безопасности субмарины и жизни экипажа. Пока что мы фактически ещё ничего не сделали.
Если мы не сумеем с ними связаться, я собираюсь пешком прочесать местность в радиусе двадцати миль, возможно, и наткнусь на станцию. Если из этого ничего не получится, надо искать новую полынью и снова вести поиск. Конечно, мы можем охватить только небольшой район и шансов у нас мало, но все–таки они есть. Чтобы найти станцию, я готов, в конечном счете, провести здесь хоть всю зиму.
– И вы считаете, что это не грозит жизни моих людей? Отправляться на поиски в ледяную пустыню в середине зимы…
– Я ничего не говорил о том, чтобы подвергать опасности жизнь ваших людей.
– Тогда вы… Вы что, собираетесь идти в одиночку? – Свенсон опустил глаза и покачал головой. – Даже не знаю, что и думать. Одно из двух: либо вы сошли с ума, либо они там – уж не знаю, правда, кто эти «они» – не зря отправили с этим заданием именно вас, доктор Карпентер… – он тяжело вздохнул, затем задумчиво уставился на меня. – Сперва вы признались, что потеряли надежду, – и тут вы заявляете, что готовы провести в поисках всю зиму. Извините, доктор, но не вижу в этом никакой логики.
– Это просто ослиное упрямство, – сказал я. – Не люблю бросать дело, даже не начав его. И меня не интересует, как относится к этому военно–морской флот Соединенных Штатов. Свенсон ещё раз испытующе взглянул на меня, было заметно, что он принимает мои слова примерно так же, как муха – приглашение паука заночевать у него в паутине. Потом он улыбнулся и сказал:
– Американский военный флот не слишком обидчив, доктор Карпентер. Думаю, вам лучше поспать пару часов, пока есть такая возможность. Это особенно пригодится, если вы собираетесь отправиться на прогулку к Северному полюсу.
– А вы сами? Вы ведь совсем не спали сегодня ночью.
– Пока ещё погожу, – он кивнул в сторону радиорубки. – Вдруг все–таки поймаем что–нибудь.
– Что радисты передают? Просто вызов?
– Нет, ещё и просьбу сообщить свои координаты и пустить ракеты, если они имеются. Если что–нибудь получим, я сразу же подниму вас. Спокойной ночи, доктор Карпентер. Или, скорее, спокойного утра.
