Древо Жизора - [131]

Прежде всего Жан де Жизор основательно принялся за расширение сферы влияния своего тайного ордена. Крест и роза вместо Христа и Храма, круарозьеры — вместо тамплиеров, новая личинка в теле старого, дряхлеющего рыцарского образования. Рано или поздно эта личинка должна будет изглодать изнутри тело, в котором находится, но орден Креста и Розы будет гораздо более скрытным, нежели союз храмовников. Поначалу все шло хорошо, особенно в Лангедоке, где многие высокопоставленные альбигойцы охотно вступали в орден. На другой год после шпейерской катастрофы Жан окончательно избавился от горечи поражения. Ричарда выпустили? Он уже наводит свои порядки в Англии? Ерунда, еще посмотрим, кто кого! Ведь Жан уже сделался одним из самых доверенных лиц короля Филиппа-Августа.

Но затем наступили тревожные времена для навигатора Креста и Розы. Начавшаяся война Ричарда против своих врагов на континенте приносила королю Англии значительный успех. А на юге Раймон VI Тулузский, наследовавший своему отцу, повел решительную борьбу против альбигойской ереси, а значит, косвенно и против многих круарозьеров, только-только поднимающих голову в Лангедоке. Наступил день битвы при Фретевале, в которой Ричард, действуя столь же блистательно, как против Саладина при Арсуфе, не только разгромил войско французского короля, но и овладел его архивами и казной! Продолжая отступать, побитые воины Филиппа подошли к Курселю, где их ждало подкрепление, и Филипп решил дать повторное сражение. От Курселя до Жизора было рукой подать, и тут у Жана де Жизора, состоящего при штабе короля Франции, мелькнула идея, которая раньше, возможно, показалась бы ему бредовой, а теперь лишний раз свидетельствовала о том, что великий навигатор действительно стал не тот, что прежде. Он прискакал в свой фамильный замок и вместе с Жаном де Фо спустился в подземелье, где хранилась великая реликвия. Приближаясь к бездонному колодцу, навигатор почувствовал недоброе — сердце подсказывало ему, что он лишился щита Давида, что тайник пуст, что кто-то выкрал святыню. Излишняя суетливость и нервозность де Фо лишь подтверждала эти подозрения. Привязавшись веревкой, Жан де Жизор смело шагнул в страшный зев колодца — а Ричард назвал его старым! — и стал спускаться в шахту, держа в левой руке факел. Чем ниже он углублялся, тем сильнее стучало его сердце в предчувствии недоброго. Вот, наконец, и ниша в стене колодца. Золото щита засверкало при свете факела… Жан не поверил своим глазам — щит Давида, вопреки сильным предчувствиям, находился на своем месте в тайнике. Оставалось извлечь его и отвезти в Курсель, как и задумывалось. Имея его при себе, Жан сможет помочь Филиппу разгромить неукротимого Ричарда. И когда, извлекая щит из тайника, навигатор не удержал его трясущейся правой рукой, ему показалось, что это он, а не щит Давида, полетел в бездонную пропасть. Крик отчаяния вырвался из груди навигатора и он едва не выронил и факел.

— Что с вами, мсье? — раздался сверху испуганный голос де Фо.

Жан в ответ зарычал, как рычит сторожевой пес, почуявший приближение грабителей. Но, может быть, ему все лишь померещилось? Нет, не померещилось. Тайник на сей раз уж точно был пуст, и не по вине неведомых злодеев, а по неосторожности, неуклюжести великого навигатора.

Повисев какое-то время в слепом отчаянии, он, наконец, ответил на очередной испуганный зов своего верного прихвостня:

— Тяни, болван! Тя-ниии!

Лишь поднявшись наверх, он сумел овладеть собой и сказал:

— Все в порядке. Мнимые подозрения обманули меня.

Но удар был слишком велик, и сенешаль Жан слегка повредился в уме. Он заперся в своем замке, днем и ночью расхаживал по его мрачным комнатам, ударял себя в тощую грудь и злился, что сила таинственной власти над людьми вываливается из его рук точно так же, как щит Давида в бездонную шахту адского колодца. Он до того извелся, что заболел и слег в сильной горячке.

Верный де Фо ухаживал за великим навигатором. Однажды Жан де Жизор почувствовал прилив свежих сил, но лишь для того, чтобы узнать о новом ужасном поражении войска французского короля на равнине между Курселем и Жизором.

— Где же сам Филипп?

— С остатками войска, мессир, его величество пытается переправиться через Эпту и укрыться в нашей комтурии, но полки Лувара и Меркадье лупят его в хвост и гриву и вряд ли дадут это сделать.

Он захотел посмотреть в окно на мост через Эпту, где разгорелось последнее действие этой страшной для Филиппа-Августа битвы. И он увидел самую кульминацию, когда король Франции с двумя десятками своих рыцарей вырвался, наконец, на мост, но старый мост подломился, и закованные в тяжелые латы всадники рухнули в речку.

— В таких доспехах им не выплыть живыми из воды, — мрачно промолвил великий навигатор и, потеряв сознание, упал на пол.

В отличие от всех своих рыцарей, вместе с которыми Филипп рухнул с моста, сам он остался жив, поскольку упал уже возле самого берега и нашел в себе силы выбраться из реки. Остальные нашли свое успокоение в Эпте. Добравшись до замка, король Франции получил в Жизоре желанный приют, с трепетом ожидая, что Ричард захочет взять Жизор приступом, но король Англии прислал ему письмо, в котором оповещал, что считает Жизор самым противным местом во всем мире и не намерен захватывать его, так что Филипп может отсиживаться в нем хоть до самой старости.