Древо жизни - [33]

— Господин, — с достоинством отвечал Икер, — мы не преступники, а жертвы.

— Мой офицер другого мнения.

— Я вспугнул антилопу, потому что она представляла богиню, которая спасла нам жизнь.

— Этот негодяй либо безумец, либо лжец! — воскликнул офицер.

— Развяжи пленников и иди, — приказал Хнум-Хотеп.

— Господин, но ваша безопасность...

— Я сам за нее отвечаю.

Секари заметно волновался, Икер же был безмятежно спокоен.

— Ну а теперь, ребята, выкладывайте правду! Вы находитесь на моей территории, и я хочу знать все.

— Мы работали в бирюзовых копях богини Хатхор, — сказал Икер.

— Как специалисты или заключенные?

— Как заключенные, переведенные из медных рудников.

— Ага, значит, вы все-таки преступники!

— Меня приговорили к году каторжных работ за то, что я обличил нечестного сборщика налогов.

— А ты? — спросил Хнум-Хотеп Секари.

— И я, господин, — пробормотал садовник.

— Вы ошибаетесь, принимая меня за дурака!

— Моему другу и мне было поручено пробить шахту, чтобы найти царскую бирюзу, — продолжал Икер, не смутившись. — И поскольку мы выполнили эту опасную задачу, нас освободили.

— И у тебя, разумеется, есть доказательства того, что ты мне здесь плетешь?

— Вот оно, господин.

Икер вытащил из своей набедренной повязки деревянную табличку с подписью Хоруре, который свидетельствовал о том, что он и Секари — свободные люди, смывшие с себя свои преступления.

Хнум-Хотеп внимательно ее прочел, попробовал ее на зуб, поскреб пальцем.

— Похоже, подлинная.

Правитель слышал об этом Хоруре, верном слуге Сесостриса, видном специалисте по рудникам в пустыне. По всему было видно, что этот гордый и решительный юноша не лгал.

— А что стало с царской бирюзой?

— На землю богини напали вооруженные разбойники, к которым присоединился Кривая Глотка. Они убили Хоруре, стражников и рудокопов, а их тела сожгли. Мы, без сомнения, единственные уцелели.

— Икер хотел сражаться, — вмешался Секари, — но это было равносильно самоубийству! Поэтому мы убежали.

— И вы прошли через всю пустыню без воды и питья?

Икер ничего не скрыл из тех следовавших друг за другом чудес, которые позволили им выжить.

Искренность юноши была столь очевидна, что Хнум-Хотеп не усомнился в его рассказе, тем более что в пустыне боги не раз помогали попавшим в беду.

Впервые разбойники осмелились напасть на бирюзовые копи, к тому же находившиеся под покровительством фараона.

Но не правитель области Орикса станет предупреждать Сесостриса об опасности. Найдутся другие, которые сообщат ему о том, что его власти нанесен ущерб. И тогда монарх, ослабленный, займется более насущными делами, чем борьба с крупными властителями, которые враждебно относятся к идее расширения его власти.

— Что вы оба умеете делать?

— Я — садовник, — ответил Секари.

— А я — ученик писца.

— Моя провинция богата, потому что в ней много работают, — сказал Хнум-Хотеп. — И еще один садовник мне не помешает. Но мне не нужен еще один писец.

24

— Зато мне нужен, — продолжал Хнум-Хотеп, — солдат. Мне нужно больше солдат, чтобы моя стража могла дать отпор любому нападающему. Ты молод и в расцвете сил, это твое место.

— Я хочу быть писцом, господин, а не солдатом.

— Послушай, малыш. Боги доверили мне миссию сделать из этой провинции самую цветущую землю страны. Здесь у вдов всего вдоволь, девушки пользуются уважением, каждый ест досыта, никто не просит милостыню. Слабые не страдают от сильных, и нет никакого конфликта между бедными и богатыми. А почему так? Потому что я являюсь опорой этой земли, каковы бы ни были ее трудности. Когда пришло неурожайное время, я сам платил своим земледельцам и списал их долги по налогам. Чем выше налог, тем больше подавляется инициатива. Ни разбойники, ни вороватые чиновники не имеют права жить на моей земле. Но нет ничего более хрупкого, чем подобное счастье! Сегодня над нами собирается опасность, грозная туча, имя которой — Сесострис. Рано или поздно он попытается завладеть моей провинцией. Поэтому ты либо со мной, либо против меня. Если хочешь пользоваться моим гостеприимством, становись одним из моих солдат. Ты многому научишься и не пожалеешь об этом.

Хнум-Хотеп сам удивился, что изложил перед этим юным незнакомцем все свои аргументы! Обычно он довольствовался тем, что отдавал приказы и не терпел возражений.

— Я верю вам, господин.

И еще раз казначей Медес сумел сойти за благородного жертвователя. Верховный жрец храма Птаха горячо его поблагодарил, не сомневаясь в том, что пожертвованы средства, добытые от махинаций с налогами. Но по-прежнему перед Медесом были плотно закрыты двери таинственного храма. И Медесу оставалось допустить, что ему удастся отомкнуть их, лишь подкупив тех, у кого находился ключ.

Каким же приемом воспользоваться, чтобы узнать, наконец, тайну святилища? Высокий чиновник отложил эту заботу, потому что сейчас по столице бродили не лишенные интереса слухи. Как видно, Сесострис решил предпринять шаги, чтобы на самом деле отвоевать себе провинции, начиная с провинции Кобры, которой управлял старый Уакха.

Заранее можно было поручиться, что у монарха не было никаких шансов на успех. И, тем не менее, наверняка его шаги хорошенько продуманы, поскольку Сесострис, как личность сильная, никогда не отступал перед препятствиями.