Древо жизни - [3]

Как ни странно, Ольга не проявляла никакого интереса к чтению, что за ней ранее не замечалось. Она была всегда рядом, всегда внимательная, заботливая и ласковая. Характер ее, если и претерпел изменения, то только в лучшую сторону. Ранее она часто не соглашалась с мужем, была язвительной в споре. Эта язвительность одновременно нравилась и приводила в раздражение его, тем более, что он сам обладал сходными чертами характера, а такое сходство, как правило, приводит к размолвкам и ссорам. За год до отлета столкновение характеров чуть было не привело к полному разрыву.

Теперь Ольга всегда и во всем соглашалась с мужем, часто развивала его мысль, как бы предугадывая ее. Странно было, что, почти ничего не читая, она прекрасно разбиралась в сложных вопросах и научных положениях, которые еще вчера для самого Сергея были откровениями. Наконец, случилось то, чего так долго ждал Сергей.

Как-то вечером, когда все семейство, отужинав копченым окороком убитого несколько дней назад оленя, сидело на веранде и любовалось красочным закатом солнца, из-за приоткрытой двери холла послышался шум работающего экрана видеосвязи. Сергей быстро встал и вошел в холл.

Экран светился бледно-голубым светом, но на нем ничего не было. Минуты через три на экране возник Николай Кравцов.

– Доброе утро, – лицо его расплылось в улыбке.

– Добрый вечер, – поправил его Сергей.

– Простите, вечер, – смутился Николай, – я забыл разницу во времени. У нас сейчас утро.

– Послушайте, – начал Сергей, – как это понимать? Три года! Вы что, забыли про меня?

– Простите нас, Сергей Владимирович. Дело в том, что мы просто хотели дать вам хорошенько отдохнуть и поэтому не беспокоили. Поздравляем с рождением дочки!

– Спасибо… Но…

– Во-вторых, – перебил Николай, – двусторонняя связь несколько затруднена…

– Не понимаю…

– Пока это все, что я могу вам сказать. Если вы испытываете в чем-либо потребность – говорите! Мы все исполним.

– Дело не в этом. Меня интересует, сколько мне, вернее, нам, торчать на этом острове?

– Боюсь, что долго. Но разве он вам не нравится?

– Опять не то! Место прекрасное, лучшего не пожелаешь. Меня тяготит безделье. Я хочу работать! – Сергей начал злиться. – Работать, работать! Вы это понимаете?

– Вот об этом я и хотел бы с вами поговорить, – обрадовался Николай.

– Слушаю.

– Вы, насколько я знаю, полевик?

– Да, это моя основная специальность. Смежная – биология.

– Нам известно, что еще в студенческие годы вы увлекались проблемой времени.

– Да, я даже опубликовал работу о фазности времени, но меня тогда не поддержали.

– Знаю. За прошедшие двести лет ваша идея, высказанная еще студентом, нашла подтверждение в ряде косвенных феноменов, и нам бы хотелось, чтобы вы вернулись к этой проблеме.

– Я очень рад, но я давно уже этим не занимаюсь.

– Не беда. В вашей библиотеке вы найдете весь материал, касающийся этого вопроса.

– Странно, я ничего подобного не встречал.

– Поищите получше. Это на второй полке сверху, в четвертом шкафу от двери.

– Но там только художественная литература. Кажется, Кервуд, – удивился Сергей.

– Да? Но вы все-таки посмотрите.

– Хорошо! Что я должен делать?

– Ознакомьтесь с состоянием вопроса и, если у вас появятся идеи, проработайте их.

– Хорошо! Как я вам сообщу результат?

– Пусть это вас не беспокоит. Не спешите. Времени у вас более чем достаточно, не забывайте об отдыхе и развлечениях.

– Не понял?

– Ну, например, если у вас появятся какие-то особые желания, даже странные, пожалуйста, не стесняйтесь. Мы можем многое!

– Меня тяготит отсутствие связи. Хотя бы телевизор…

– Пожалуйста! Экран будет включаться по вашему мысленному желанию. Вы будете смотреть фильмы, развлекательные программы, но пока это все, что мы можем вам обещать в этом отношении.

– Странно, что при такой технике…

– Увы! Есть обстоятельства, которые даже наша техника не может пока преодолеть. До свидания.

– Опять через три года, – горько усмехнулся Сергей.

Но экран уже погас.

Сергей полностью погрузился в работу. Несколько дней он читал найденные в шкафу книги. «Странно, – думал он, – как я их раньше не заметил».

Необыкновенные, никогда раньше не испытанные приливы сил и энергии, воображения привели к какому-то особому состоянию его организма. Сознание было предельно ясное и в то же время как бы затуманенное. Время исчезло, оно скрутилось в клубок и одновременно было растянуто до бесконечности. Работа доставляла то крайнее наслаждение, знакомое только немногим, в сравнении с которым все другие, известные человеку наслаждения представляются мелкими, не заслуживающими внимания. Строки уравнений, выводов, казалось, сами ложились на бумагу. В статье профессора Сытникова он нашел ссылку на свою студенческую работу и с удивлением узнал, что его считают основоположником современной теории времени. Идея, пришедшая ему в юности, казалась теперь наивной, но продолжала будить воображение.

Что, если идти дальше? Волнообразность… Да, конечно… Переход в противофазу… Но если это так, то пульсация Вселенной – только отражение этой волнообразности… Тогда в точке экстремума… постой… А если, если все другие измерения тоже имеют волнообразную функцию… Совпадение экстремумов… Ну, конечно. Тогда вся Вселенная вмещается в размеры атома… и никакого нарушения… второго начала…