Древо скорбных рук - [23]

И вдруг что-то случилось. То ли свет изменился, или рябь от незаметного ветерка прошла по воде. Но Барри увидел страшное и отступил.

Он увидел, как хорошенькое лицо Кэрол, отраженное в водном зеркале, расплылось, стало похожим на уродливую резиновую маску. Дурной знак.

Он тотчас обнял Кэрол, погладил по щеке и поцеловал в губы. У Кэрол была такая губная помада, что, сколько ни влепляй ей поцелуев, ничего не размажется, и все будет в порядке.

Держась за руки, они лишь мимолетно оглянулись на домик Морин, полюбовавшись новыми белыми шторами и сверкающей, отлично вымытой подъездной дорожкой.

«И всегда так будет, и даже лучше», — мысленно давал себе клятву Барри.

Айрис и Джерри уже ожидали их в «Старом бульдоге». Кажется, они заняли там места, как только бар открылся.

Джерри был некрупный розовощекий малый, а его пристрастие к выпивке явно отражалось на цвете его лица. Он окидывал всех мутным взглядом, а его достаточно приличный костюм источал запах джина.

В «Старом бульдоге» он наслаждался тем, что смотрел телевизор, никто не докучал ему разговорами, и очередную порцию джина подносили вовремя. А за окном, за спиной плескалась Темза, это было изюминкой заведения, к которому он прикипел душой.

Разговор зашел о том, что когда-то Айрис превосходила красотой Кэрол. Барри этому не верил. Сейчас Айрис было пятьдесят, и она стала похожа на скелет с длинными костлявыми ногами, годными разве что для выступления в аттракционе «комната ужасов».

Айрис молодилась, как могла, красилась под блондинку, и в полутьме да еще после солидной выпивки производила соответствующее впечатление, но стоило лишь упасть на нее яркому лучу света, как тут на ум приходило сравнение со скелетом.

Чтобы выглядеть моложе, она всегда носила босоножки на высоком каблуке — и летом, и в зимний холод, и ее тонкие лодыжки покрывались мурашками, а ноги мерзли, но она упорно шагала по тротуару в открытой обуви, бросая всем вызов.

Барри догадывался, какой ад представляла ее семейная жизнь с этим Кнопвеллом. И все же, когда бы они ни встречались в компании, Айрис всегда была бодра, благожелательна, в меру остроумна и улаживала все мелкие конфликты. Она выкуривала, наверное, по полторы-две пачки сигарет в день, а может, больше. Часто кашель душил ее и, отворачиваясь, она прятала от компании побагровевшее лицо.

— Мне надо подымить, — убеждала она себя и окружающих. — И тогда я обрету форму.

Кнопвелл в конце концов бросил ее, просто-напросто смылся, растворился в пространстве, а затем, судя по информации, поставляемой Кэрол, в жизнь Айрис вторгались разные мужчины. Одного звали Билл, другого Нобби, но Джерри продержался уже несколько лет и вроде бы не собирался срываться с крючка. Он был человеком с какой-то внутренней тайной, мало говорящий, не выдающий никаких эмоций и вряд ли имеющий на стороне какую-то семью.

А если таковая и существовала, он предпочитал ей джин, телевизор и молчание. Его настоящее имя тоже оставалось тайной. Он называл себя Кнопвеллом. Он представился Айрис как его тезка и упрямо держался этой версии уже на протяжении пары лет.

Официально он работал в конторе, которая следила за уровнем воды в Темзе. Это, а также сомнения в отношении подлинности его имени, служило источником постоянных шуточек и подковырок в компании.

Барри искренне веселился, но не встревал. Лучше ему не совать нос в чужие дела.

Айрис же трудилась в пошивочной мастерской, занявшей помещение бывшего кинотеатра «Прадо».

Барри принес дамам за столик «Фостерс» и джин с тоником. Кэрол и Айрис вели оживленную беседу по поводу деторождения. Возможно, Морин придется стягивать свой животик клейкой лентой в ближайшие дни.

— Ты шутишь! — не поверила Айрис. — Она валяется в шезлонге целый день, а по вечерам выступает со стриптизом.

— Я заменю ее в следующий вечер у Костаса. Что мне стоит раздеться и за один вечер схапать кучу монет, — оживилась Кэрол.

Джерри немедленно выступил с мрачным видом.

— Деньги так легко не зарабатываются. Но если потрудиться как следует… — Он придвинулся вместе со своим стулом поближе к Барри и начал просвещать новичка шепотом, словно уже готовясь прямо тут же заключить сделку. — Раз ты живешь с ней и вроде бы содержишь, пятьдесят процентов — тебе, на ведение хозяйства. Это твердый закон. Остальное — ей на тряпки, на пух и перья.

Барри не понял, о чем они толковали, но был рад, что им заинтересовались и что он участвует в общем разговоре, который принимал все более бессвязный и таинственный для него характер.

Бокалы с коктейлями сменились пивными кружками.

Айрис достала откуда-то из своих тайников длинную папиросу и жалобно спросила, найдется ли джентльмен, способный поднести ей огонька. Барри услужливо чиркнул зажигалкой.

Она окуталась дымом и погрузилась в задумчивое молчание. Под ухом у Барри Кэрол тараторила о том, как она хочет выступать на сцене и подрабатывать.

Барри немного расстроился, хотя до этого был вполне счастлив, разделяя благодушное настроение захмелевшей компании. Он старался зарабатывать больше, вкалывал изо всех сил и сверхурочно, лишь бы Кэрол была всем довольна и оставалась дома с детьми.