– По рукам, – сграбастал мою ладонь в свою каменную клешню верзила. В глазах парня сквозь напускное равнодушие проглядывало облегчение. Чего-то он недоговаривает. Ну и ладно, у меня своих тайн не меньше. Хотя любопытство я полностью побороть всё же не смог.
– Ответь только на один вопрос. Там в зале ты сказал, что не корневой – тогда кто ты?
Девятке вопрос не понравился. Пару мгновений он мялся, но потом всё же выдавил:
– Ненавижу, когда нас в корневые записывают. Стадо безвольных кусов. Я свободный человек. Был свободный. Таких, как я, вы здесь наверху зовёте дикими, или ещё земляными. Выбирай, что нравится.
– Я уж лучше по имени.
– По имени? – ухмыльнулся амбал. – Уважаешь, значит, чужую силу. Ну, хорошо, знатный, можешь Граем кликать.
– Я Рейсан Рэ. Несмотря на обстоятельства, я рад нашему знакомству.
– А я нет, знатный. Лучше бы нам никогда не встречаться. Пошли уже дело доделывать.
В коридоре четвёртого этажа, где поселился Грай, было гораздо темнее, чем у нас на втором. Тупо вдвое меньше светильников. Да и в целом обшарпанность бросалась в глаза. Даже двери не из цельного куска дерева, а из плотно сколоченных досок. У одной из таких подпирали стену трое ребят. Подойдя к ним, здоровяк тихо, но при этом весьма грозным голосом поинтересовался:
– Моего гостя никто не беспокоил?
Парни дружно затрясли головёшками. Чувствовалась проведённая Граем воспитательная работа. Быстро, однако, построил. Конкретно боятся.
– Прошу, мэл Рэ, – кивнул девятка на приоткрытую дверь, отогнав соседей дальше по коридору.
Я шагнул внутрь. Равнодушие на лице удержать получилось – чего-то такого и ожидал. Похожий на здоровенное веретено, на дальней от входа кровати лежал обмотанный несколькими простынями Рангар с тряпкой-кляпом во рту. Более того, к койке он был тоже привязан, что полностью отсекало возможные попытки побега. А таковые мой брат-упрямец предпринимал до сих пор, бестолково дёргаясь из стороны в сторону умирающей гусеницей.
Причём, заметив нас он, вместо того, чтобы успокоиться, наоборот, затрясся ещё сильнее. Я даже мысленно зааплодировал Граю – качественная работа, шума практически нет.
– Замри, – приказал я Рангару, одарив его уничижительным взглядом. – Слушай внимательно. Сейчас он развяжет тебя, и ты не произнесёшь ни единого слова. И не сделаешь ни единого лишнего движения без моего приказа. Ты понял меня?
Брат перестал дрыгаться, но спокойствия в его глазах я пока не видел.
– Полежи ещё немного. Остынь. Это важно.
Ловля дзена заняла секунд двадцать. Кое-как справившись с эмоциями, брат глазами подал знак, что готов. Я тут же дал отмашку девятке, и тот приступил к ресчехлению пленника. Простыни постепенно снимались, а я всё ждал, когда Рангар одновременно с исчезновением последней преграды бросится на своего обидчика.
Не случилось. Брат оказался уравновешеннее, чем я о нём думал. Или всему виной дисциплина, привитая младшему Рэ с ранних лет? В любом случае, Рангар пережил унизительную процедуру с достоинством, и, когда Грай закончил размотку, вполне спокойно поднялся с кровати и принялся молча разминать затёкшие руки. Его же обидчик резво принялся разбрасывать мятые простыни по полу, видимо, имитируя последствия гнева гостей.
– Молодец, брат. Я потом тебе всё объясню, а сейчас довольные улыбки на лица – и идём к себе. Грай, проводи нас.
Выйдя в коридор, я, громко, чтобы слышали не только соседи девятки, но и возможные любопытные, приникшие ушами к ближним дверям изнутри, бросил Граю:
– Остальное отдашь по частям. Теперь ты должник клана Рэ, простота. С такими вещами не шутят.
И мы неторопливо зашагали к выходу на лестницу.
В нашей комнате, сразу заговорил, не давая Рангару обрушиться на меня с вопросами.
– Он не тот, за кого ты его принял. Нам с ним драться нельзя.
– Человек господина! – перебив меня, ахнул брат. – Я так и понял, что он подсадной. Твой отец…
– А ну тихо! – шикнул я на него. – Никаких разговоров на эту тему! Даже у стен бывают уши.
На мгновение появился соблазн подтвердить теорию брата и на этом закончить. Но рассудив, что примазываться к тайне, о которой я ничего не знаю – весьма сомнительный вариант. Тем более, что звучит оно в устах дурня довольно зловеще. Зуб даю – это из той же серии, что и слова Тайре на выходе из ГУКа, когда она сестру Ферца жгла взглядом.
– Он дикий.
– Дикий? – удивился Рангар. – Какого он тогда хера здесь делает? Они же даже не граждане империи.
– Важно другое. Он мог бы убить тебя. Или Тайре. Или ещё кого-то из наших. Возможно даже меня.
– Этот может, – согласно закивал брат.
– Ему наплевать на штрафы и наказания. Такого, или самим решать, или… не связываться с ним вовсе. Ты не представляешь себе, как мне было непросто замять это дело с пользой для нас. Он заплатил и немало, но ты в его сторону больше не смотришь. Это понятно?
– Понятно, старший брат. Не дурак.
– И нашим всем передай, чтобы не трогали дикого, ни словом, ни делом. И вообще, о том, что произошло, лучше не распространяться.
– Само собой.
– Тогда спать. Завтра тяжёлый день.
Хотя тяжёлым он предстоял стать, если честно, исключительно для меня. Радовало только одно – Рангар точно не станет болтать о случившемся. Ему ещё долго вспоминать эти простыни.
