Древняя Русь: Образование Киевского государства и введение христианства - [9]

Особенностью западного развития было то, что она не подпало господству какой-либо одной силы. Светская власть и церковь, религия и культура, теология и философия, государства и отдельные народы непрерывно взаимодействовали, боролись между собой, создавая атмосферу непрекращающегося политического и духовного состязания. Этносы, социальные группы, отдельные люди все время сталкивались с условиями, требовавшими от них мобилизации творческих ресурсов.

Усиление частнособственнических отношений, конкуренция, постоянная борьба отдельного, частного привели Запад к тому, что индивидуальное приобрело для его культуры самодовлеющее значение. Индивидуализм, тотальная рефлексия, интроспекция сделались важнейшими специфическими определениями западного мира. На этом фоне западная жизнь конституировалась через осознание отношений людей как отделенных друг от друга не столько физически, сколько неповторимостью их персональной духовной субстанции, которая лишает их связь между собой абсолютного значения и освобождает их от необходимости признавать приоритет общего.

* * *

Складываясь как противоположность Востоку, в размежевании с ним, Запад изначально нуждался в актуализации этой противоположности. Цивилизация же в обнаружившемся раздвоении духовного мира впервые нашла для себя эффективный динамический принцип, ибо осознание и борьба появившихся противоречий повлекли за собой поиск решений, привели в движение силы обоих полюсов. Греция, открывшая феномен духовности культуры, необходимой предпосылкой которой является самопознание, смогла сделать это потому, что все время была обращена к Востоку, рефлексировала себя на его фоне, постоянно отталкивалась от него. Следуя по греческому пути, Запад непрерывно отличает себя от Востока: понимая его, он понимает себя.

В свете разделения Востока и Запада восточная культура остается необходимым исходным тезисом, по отношению к которому и появилась противоположность – культура Запада. Но возникшая при этом полярность осталась в истории духовной реальностью, размежевывающей культуру на две незримые зоны. В рамках сменявших друг друга исторических дихотомий (персы и греки, Римская империя, разделенная на западную и восточную, западный мир, проникшийся христианскими идеалами, и мир, усвоивший ценности ислама, Европа и Азия) взаимодействовали, боролись и развивались отдельные культуры и народы. В сложившейся системе всемирной истории Восток и Запад неизменно дополняли друг друга. Европа всегда нуждалась в Азии как в чем-то субстанциально близком и важном. В тех случаях, когда Запад взирал на Восток свысока, усматривал в нем только голую отрицательность, он неизменно испытывал недостаток чего-то очень серьезного.

Напротив, достигая понимания восточного мира, Запад вновь открывал значение терявшейся за гипертрофированной субъективностью крайне важной стороны человеческой жизни. Забытая, вытесненная, заглушённая европейским самосознанием, но отнюдь не истребленная, она представала ему как еще одно измерение человека, как его особый сущностный модус. Постигая значение общего, коллективного, которое Восток отстаивал изначально, западное мышление находило в нем существенное дополнение и жизненно важный корректив тотального западного индивидуализма. Односторонность отчуждения индивида, эгоистическая вознесенность «Я» над общим, коллективным, противопоставление субъекта миру, желание видеть в бытии субъективные проекции по преимуществу, уверенность в том, что мировая история исчерпывается западноевропейской культурой, отступали, когда Восток, в который вглядывалось европейское мышление, побуждал его открывать истоки иной человеческой сущности, европейцами забытой, но все еще присутствующей в глубинах свойственной им исторической экзистенции.

Когда такое понимание достигает глубин мыслящей души, становится ясным, если брать в расчет только какую-либо одну культуру (западную или восточную), рамки мировой истории заметно сужаются, философский концепт человека оказывается неполным и искаженным. Величие русской культуры состоит, в частности, в том, что она в лучших образцах своей мысли сумела постичь, что образ человеческого бытия никогда не будет полным и универсальным, если в нем не найдется места традиции Востока или Запада. Еще мироощущение древнерусского народа, волею исторических судеб помещенного между Европой и Азией, знавшего как Восток, так и Запад, видело глубокую связь индивида с коллективом, придавало большое значение коллективизму мира, всегда подчеркивало, что голый индивидуализм нравственно не оправдан, человек не может реализовать себя помимо коллектива. Установка русской культуры на гармонизацию индивидуального и коллективного, на их объединение, а не разделение отчетливо проявилась уже в первые века ее формирования и служила мощным стимулятором преобразования всех привносимых извне культурных и религиозных значений. Древнерусский человек, находясь в мире, всегда помнил о нем, всегда ответственно и серьезно относился к его огромному единству, не забывая при этом о своем достойном месте в нем. В русской культуре непрерывно звучал мотив нерасторжимого единства Вселенной и человека, неизменно присутствовала идея всеобщей взаимосвязи, значительности, как целого, так и его частей. Древнерусская картина мира наделяла каждую вещь, каждое явление особым символическим смыслом, напоминавшим индивиду о смысле его жизни, о величии космоса, бытия и непреходящей ценности в нем человека [47, 10; 115].