Древняя Москва. XII-XV вв. - [16]

В конце зимы Симеон приехал в Новгород и «…седе на столе своем правнук храбраго князя Александра». Он пробыл в Новгороде три недели. В тот же год Ольгерд пошел походом на Новгород и повернул обратно, только получив большой откуп.

Через два года (1348) новгородцы искали в Москве помощи против шведского короля Магнуса, высадившегося в устье Невы и захватившего Орешек. Симеон двинулся к Новгороду, но вскоре повернул обратно. Медлительность великого князя вызвала нарекание новгородского летописца, но Симеон был занят важным делом: он возвратился в Москву, чтобы «…слышати слова царева и жалованья». Борьба с Литвой была неминуема, и отношение к ней золотоордынского хана («царя») представлялось фактором первостепенного значения. Новгородцы вскоре сами справились со шведами, взяли обратно Орешек и прислали в Москву пленных шведов.

Хан разрешил спор между московским и литовским князьями в пользу Симеона. Ольгерд вынужден был отправить в Москву послов с дарами. В знак дружбы князья породнились – Ольгерд женился на Ульяне, снохе Симеона, а его брат Любарт – на двоюродной сестре великого князя.

СМЕРТЬ СИМЕОНА И КНЯЖЕНИЕ ИВАНА КРАСНОГО

1353 год был страшным и сопровождался смертоносной эпидемией в Москве. 11 марта умер митрополит Феогност, на той же неделе умерли дети великого князя Иван и Семен, вслед за ними настала очередь Симеона Ивановича, скончавшегося 26 апреля. Не успели справить по нем сорокодневные поминки, как умер его брат Андрей Иванович, началось короткое княжение Ивана Ивановича, прозванного Красным, т. е. Красивым.

Симеон Иванович при жизни имел большое потомство: двух сыновей и дочь от первой жены, четырех сыновей от третьей. Все сыновья умерли при жизни отца, а дочь была выдана замуж за кашинского князя. Выморочность и отчаяние чуются за словами духовной Симеона, увещающего своих братьев не слушать лихих людей, «…чтобы не перестала память родителей наших и наша, и свеча бы не угасла». Главная дума завещателя об обеспечении его княгини, которую он поручает заботам своих братьев и дяде, тверскому князю Василию Михайловичу. Ей он передает свою «отчину», может быть, в надежде, что беременность жены обнаружится после его смерти и у него родится наследник, которого он так жаждал иметь при жизни.

Так, видимо, надо понимать не разобранное в его духовной место – «…по бозе приказываю своей братье, князю Ивану и князю Андрею, свою княгиню и своего… и свои бояре». На месте двух точек, поставленных издателями взамен стертого или неразобранного слова, видимо, надо читать «сына» (через титло – «сна»), иначе разве можно было бы завещать княгине всю московскую отчину с Можайском и Коломной и напоминать братьям, «…како тогды мы целовали крест у отня гроба». Ожиданиями возможного наследника объясняются странные распоряжения Симеона и «…переход в женские руки, да еще в руки бездетной вдовы, уроженки тверского княжого дома, таких важнейших московских владений, как Можайск и Коломна», чему удивлялся А. Е. Пресняков.

Завещание Симеона Ивановича осталось невыполненным, и московская отчина перешла его брату Ивану Ивановичу, прозванному Красным. Он был на 10 лет моложе старшего брата (родился 30 марта 1326 г.) и сделался московским князем 27 лет от роду. Из всех московских князей это была самая бесцветная фигура; летописец его называет кротким, тихим и милостивым, награждая добродетелями, подходящими обычному семьянину, но не московскому князю, внуку Даниила и сыну Калиты.

Все заметили слабость нового московского правителя. Молодой рязанский князь захватил московскую волость Лопасню, находившуюся в непосредственной близости к Москве (между Серпуховом и Москвой), и взял в плен ее наместника. Новгородцы интриговали в Орде и поддерживали в ней своего кандидата на великое княжение – Константина Суздальского. В течение почти двух лет новгородцы не имели мира с Иваном Ивановичем, а «…зла не бысть никакого же», хотя они посылали своих послов в Константинополь с жалобами на нового митрополита Алексея. В самой Москве шла усобица между боярами, кончившаяся таинственной смертью тысяцкого Алексея Хвоста.

Но Московское княжество окрепло, и судьба его уже не зависела от личных способностей великих князей. Иван Иванович оставался на престоле до самой своей смерти 13 ноября 1359 г.- «…и положен бысть в своей отчине в граде Москве в церкви святого Михаила». После него остались сыновья Дмитрий и Иван и не известная по имени дочь, еще в малолетстве выданная замуж за одного литовского князя. Иван умер вскоре после смерти отца, и единственным наследником, если не считать князей боковой серпуховской линии, остался Дмитрий. В роде московских князей женщины были более долговечны. В год смерти Ивана Ивановича еще оставались в живых три вдовы: вторая жена Калиты – Ульяна, третья жена Симеона Гордого – великая княгиня Марья и Александра, вдова Ивана Ивановича.

МОСКВА В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIV в.

При Иване Калите и его преемниках Москва стала менять свой облик, делаясь все более и более стольным городом, где праздновались шумные княжеские свадьбы и происходили княжеские съезды, куда собирались ратные люди для дальних походов, приезжали купцы-чужеземцы, а высшее духовенство ехало к митрополиту за разрешением своих нужд. То, что только намечалось при Юрии Даниловиче, стало осуществляться при Калите и претворилось в жизнь при Симеоне Гордом. Москва окончательно сделалась столицей Северо-Восточной Руси.