Древняя книга Агриппы - [15]

– Ольга.

– Андрей.

– Ну давайте!

Вино оказалось терпким и легким на вкус – как и положено красному сухому вину.

– Так вы люди искусства, настоящие профессионалы? – спросила Ольга.

– Мы гении, отвоевавшие место среди профессионалов, – серьезно заявил Андроновский. – Эти снобы от холста и мольберта все-таки признали меня, скрипя зубами. Я просто раздвинул толпы этих жалких ремесленников, заняв судьбой предназначенный мне пьедестал. Ну а Коля осенью организует свою персональную выставку. Уверяю вас, его ждет оглушительный успех!

– Да ладно тебе, – попытался прервать его Троф, но Андроновский продолжил, не обращая внимания на робкий протест друга:

– Не скромничай, твои «Три обезьяны» – просто шедевр! Впрочем, осенью вы сможете их сами увидеть. Приходите, не пожалеете! Это вам не металлические уродцы Церетели, нет! Это просто поэзия в камне!

– Он хвалит меня потому, что я не претендую на его экологическую нишу, – иронически пояснил Троф, – а будь на моем месте, скажем, Шилов, то он вряд ли ушел бы отсюда живым.

– А что Шилов? – фыркнул Андроновский. – Всю свою славу он составил тщательной прорисовкой деталей туалета. Что его портреты? По сути, раскрашенные отретушированные фотографии!

– При всем моем уважении к вам, Петр Андреевич, позволю себе не согласиться, – раздался вдруг негромкий голос. Он принадлежал человеку, сидевшему за соседним столиком. Ольга удивилась: как она раньше его не заметила, ведь она единственная из всех четверых сидела лицом и давно должна была увидеть неожиданного оппонента Андроновского.

– Позвольте, а вы кто такой? – раздраженно спросил Андроновский и сделал попытку повернуться. Столик угрожающе качнулся под натиском внушительного живота, жалобно скрипнув пластиковыми ножками по плиткам пола.

– Я ваш давний и верный поклонник, – ответил незнакомец. Ольге показалось, что она где-то уже видела этот нечеткий овал лица, пыльного цвета волосы и дымчатые очки в роговой оправе. Незнакомец тем временем снял очки и продолжал, пристально глядя на Андроновского:

– Я абсолютно уверен, что вы гениальный художник современности. Но при всем при этом нельзя оспаривать гениальности Шилова. Просто у вас разные манеры письма. Кстати, вы тоже не избегаете тщательной прорисовки деталей. Но при этом главное, что делает ваши произведения неповторимыми, – это последний мазок. Вы гений последнего мазка, мистическим образом оживляющего портрет и превращающего его в шедевр! Гениальность же Шилова в другом: он видит людей такими, как они есть, он видит все их потаенные, скрытые от остальных людей стороны. Это страшный дар: видеть – и суметь передать это на холсте! У вас же дар другого рода. Если Шилов изображает слепок ауры человека, то вы передаете импульс этой ауры. Я бы сказал так: у Шилова портрет – спектрограмма души, а у вас – импульс света, удар молнии!

Незнакомец обвел всех присутствующих взглядом, несколько виновато улыбнулся:

– Еще раз извините меня, что невольно прервал вашу беседу. Петр Андреевич, позвольте вручить вам мою визитную карточку, – с моей стороны было бы невежливо затевать с вами спор, не представившись. Еще раз прошу меня извинить!

Незнакомец встал и положил визитку на стол перед Андроновским. Тот недоуменно пожал плечами, буркнул что-то под нос и сунул визитку в задний карман шорт.

– А вот и харчо!

Ольга обернулась и увидела Карика, спешащего к столу с подносом, на котором дымились две тарелки с ароматным супом. Карик поставил тарелки перед Ольгой и Андреем. Ольга негромко обратилась к нему:

– Скажите, Карик, а этот мужчина, за тем столиком… он тоже живет здесь?

– Какой мужчина? Нет там никого! – удивился Карик. – Кушайте на здоровье!

Ольга посмотрела на соседний столик. Там действительно никого не было. Андроновский с аппетитом поедал кусочки арбуза из тарелки, Троф меланхолично потягивал вино из бокала, заедая его сочным персиком. Андрей с вожделением принюхивался к супу.

Внезапное появление незнакомца и столь же внезапное исчезновение казались куском кинопленки, по ошибке вклеенным в другой фильм. «Уж не показалось ли мне все это?» – подумала Ольга. Она хотела спросить Андроновского, что тот думает об услышанном, но почему-то не сделала этого.

* * *

После обеда Андрей и Ольга отдохнули, а часам к пяти вечера отправились на пляж. Это оказалось просто: пройти по улице до конца, перейти железную дорогу и спуститься по лесенке на берег, неприятно поразивший Ольгу крупной галькой и уходящими в море волноломами, разрезавшими берег на участки по пятьдесят метров.

На берегу в шезлонгах под зонтиком сидели Андроновский и Троф, пили баночное пиво с воблой: напитки, рыбу и фрукты непрерывно наперебой предлагали бродячие торговцы.

– Где вы взяли шезлонг? – спросила Ольга. Андроновский простер руку, указывая в сторону волнолома. Прямо за волноломом рядом с кучей шезлонгов и зонтов сидел скучающий парень.

– Двадцать рублей в день, – объявил Андроновский, – впрочем, сейчас можете договориться с ним за десятку.

Андрей помчался договариваться. Андроновский отхлебнул пиво из банки и спросил:

– Оленька, а вы в первый раз здесь?

– Да.