Древний Рим. События. Люди. Идеи - [43]

Вместе с тем все эти обвинения содержат такие штрихи и детали, которые упоминаются, как правило, вскользь и даже случайно, но которые, если их сопоставить, дают возможность нарисовать совершенно иной портрет Клодия.

Так, Плутарх, рассказывая в биографии Лукулла о поведении Клодия в армии своего зятя и считая его человеком «наглым и преисполненным заносчивости», тем не менее не может обойти молчанием тот факт, что Клодий пользовался репутацией «друга солдат». Можно, конечно, иначе отнестись и к вопросу о связях Клодия с Катилиной, тем более что обвинение в подкупе было, вообще говоря, обвинением стандартным, а в данном случае никак не доказанным. Но, пожалуй, наиболее симптоматичен другой случай — пресловутое «дело Клодия». Оно не было только скандальным происшествием из хроники великосветской жизни Рима, как то пытаются иногда изобразить, но с самого начала приняло ярко выраженную политическую окраску.

Сам Клодий в это время был избран квестором, но к выполнению своих обязанностей не приступал, поскольку еще функционировали магистраты истекающего года (quaestor designatus). Он был поддержан народными трибунами. Инициаторами судебного процесса оказались сенатские круги. Суд над Клодием состоялся в мае 61 г. Наиболее неблагоприятное для подсудимого показание дал Цицерон (как уверяли, под нажимом своей жены Теренции, которая ревновала его к одной из сестер Клодия): когда обвиняемый пытался убедить судей в том, что в день празднования Bona Dea его вообще не было в Риме, Цицерон опроверг его алиби, сообщив, что в этот день Клодий заходил к нему домой.

Особо следует отметить странное и, на первый взгляд, трудно объяснимое поведение Цезаря. Он, как известно, моментально развелся с женой, а вместе с тем на суде держался очень осторожно и заявил, что о существе дела ему ничего не известно. На вопрос же судей о причинах развода отвечал одной из приписываемых ему «исторических фраз», что мол, жена Цезаря должна быть выше даже подозрений.

Все это может иметь лишь одно объяснение: Клодий уже в то время имел довольно определенную репутацию как представитель антисенатских кругов и как любимец «народа». Цезарь, который, в особенности накануне консульских выборов, претендовал на роль вождя демократических слоев населения, очевидно, не мог не считаться с подобной репутацией Клодия. Во всяком случае, Плутарх и Аппиан находят такое объяснение позиции Цезаря вполне вероятным.

И действительно, во время судебного разбирательства толпа на форуме настолько явно выражала свое сочувствие Клодию, что судьи даже потребовали от консулов вооруженной охраны. Но ее не пришлось пустить в ход — к негодованию и растерянности просенатских деятелей, Клодий был оправдан 31 голосом против 25. Конечно, после этого распространились слухи о подкупе судей. Если верить Плутарху, то Цицерон, которому Клодий сказал, что судьи не придали значения его показаниям, ответил: «Нет, мне поверили все двадцать пять судей, которые голосовали за осуждение. Тебе же не поверили и те тридцать, которые голосовали за оправдательный приговор, ибо они сделали это только за деньги». Вообще Цицерон был в полном отчаянии: он говорил, что из–за оправдания Клодия все его усилия по «укреплению» государства, авторитет его консульства, «согласие сословий» — все это повержено в прах одним ударом. Таким образом, из всех этих сведений о Клодии можно сделать бесспорный вывод совсем не о том, что в них является главным, не о его моральном и политическом облике, но лишь о ненависти к нему его политических противников, и в первую очередь Цицерона.

Вскоре после своего процесса Клодий в связи с намерением добиться трибуната делает попытку перейти в сословие плебеев. Однако это ему удается далеко не сразу. Более или менее благоприятная обстановка складывается лишь в 59 г., в консулат Цезаря. Когда во время судебного процесса над Антонием (победитель Катилины, обвиненный после управления Македонией в вымогательствах) Цицерон, защищавший своего бывшего сотоварища по консулату, не удержался от резких высказываний о положении дел в государстве и намеков на Цезаря, то последний буквально в тот же самый день провел в куриатных комициях усыновление Клодия неким плебеем по имени Фонтей. После этого на состоявшихся в октябре 59 г. выборах Клодий был избран народным трибуном.

Он вступил в исполнение своей должности 10 декабря 59 г. и сразу же обратился к народу с предложением — очевидно, заранее подготовленным — относительно четырех новых законов. Первый из них отменял всякую плату за ежемесячно раздаваемый беднейшему населению хлеб, второй восстанавливал запрещенные сенатусконсультом 64 г. так называемые квартальные коллегии и разрешал основывать новые, третий запрещал в дни комиций наблюдение небесных знамений, наконец, четвертый закон ограничивал права цензоров при составлении списков сенаторов, не позволяя вычеркивать кого–либо из этих списков, если только тот или иной сенатор не подвергся формальному обвинению, которое единогласно признавалось всеми цензорами.

Все эти четыре законопроекта были приняты комициями 3 января 58 г., а слабая попытка интерцессии со стороны трибуна Л. Нинния Квадрата, сторонника Цицерона, была легко отведена Клодием. Он пообещал, что если не будет оказано сопротивления принятию четырех вышеназванных законопроектов, то он не станет выступать с какими–либо предложениями, направленными против Цицерона, и Нинний по просьбе самого Цицерона отказался от своего намерения.