Древний Египет. Храмы, гробницы, иероглифы - [5]

У Питри не было ни таких разрезов, ни справочников для сравнений. Пионеру приходится писать книги самому. У него были только могилы – сотни могил, не имеющих видимого отношения ни друг к другу, ни к чему-либо еще. Могилы эти – всего лишь ямы в песке с некоторым набором предметов. Общее в них – присутствие костей и керамики. Однако Питри посмел задать себе вопрос: нельзя ли расположить эти ямы в песке во временной последовательности? То, что он задал подобный вопрос, является подтверждением его таланта; но то, что он смог ответить на него, кажется доказательством гениальности.

Кости не выглядели многообещающими, поэтому Питри обратился к горшкам. Горшков было много, но, что самое важное, не все они были одинаковы. В дополнение к тем качествам, которые мы назвали, керамика имеет еще одно свойство. Она подвержена диктату моды, она меняется.

Горшки Питри с волнистыми ручками

Слева направо – от ранних к позднейшим формам – показано вырождение ручек

Отобрав примерно 700 могил, Питри, начинавший карьеру как статистик, заполнил по каждой могиле специальный бланк. Бланк был разграфлен на столбцы, по одному на каждый тип посуды, найденной в данной могиле. Столбцы же были разделены по внешнему виду на ряд общих категорий: красная лощеная посуда, посуда с черным верхом, неглазурованная посуда и т. д. За начальную точку Питри взял посуду с волнистыми ручками. Подобные горшки происходили из-за рубежа; мы можем проследить их развитие из примитивных образцов, найденных в Палестине, но в Египте они появляются уже полностью сформированными. Волны – это бороздки, впрессованные в полочки-ручки пальцами гончара, с их помощью было удобнее держать и переносить сосуд.

На ранней стадии эти горшки шарообразны, с хорошо выраженными ручками и волнистостью. Позже они «худеют», ручки делаются менее заметными. На последней стадии горшок с волнистыми ручками представляет собой высокий цилиндр с простым волнистым рисунком – остатком первоначальных ручек в верхней части.

Определяя эти стадии, Питри сделал одно допущение – что со временем черты данного типа керамики перерождались из функциональных в чисто декоративные. Допущение было подкреплено изменением содержимого горшков. Вначале они содержали ароматические притирания, прикрытые тонким слоем глины. Потом притирания заменила ароматизированная глина. Последними были горшки, содержавшие простую твердую глину. Здесь понятие вырождения более очевидно, и это плохо характеризует додинастических египтян. Когда родственники покойного стали более изощренными и расчетливыми, они решили, что, в то время как они могли спокойно использовать драгоценные притирания сами, их полезность для мертвеца была весьма сомнительной. Бедный труп, в сущности, не обжуливали. Его нужды удовлетворялись с помощью магии – соответствующие заклинания могли обратить глину в призрачные притирания. В более поздние периоды этот процесс магической подмены достиг логической кульминации: мертвые снабжались для будущей жизни моделями или даже картинками вещей, которые им могли понадобиться.

Установив ранние и поздние типы этого класса керамики, который он назвал W-классом, Питри получил начало хронологического ряда. Теперь необходимо было привязать к нему другие керамические классы, найденные с горшками с волнистыми ручками. В некоторых из могил, содержавших эти последние, встречалась также керамика, которую Питри обозначил буквой L (от английского late – поздние), поскольку ею продолжали пользоваться и в исторические времена. Это дало ему отправную точку, ибо образцы типа L, которые встречались в могилах царей I династии, могли быть датированы. В целом Питри работал с девятью классами доисторической керамики. Кроме классов L и W, он выделил красную группу с черным верхом B, красную лощеную группу P, грубую керамику R и другие. Не все могилы содержали все девять классов керамики, но в каждой было минимум два класса. Если могила имела не более одного класса, она была бесполезна для сравнительного метода и Питри не включал ее в свой корпус образцов.

Через корреляцию с посудой с волнистыми ручками Питри смог разработать структуры рядов для других классов керамики. Разумеется, хронологическое развитие различных классов должно было быть совместимым. Допустим, например, что подтипы 9– 12 керамики с волнистыми ручками постоянно обнаруживаются вместе с подтипами 1–3 красной лощеной керамики. Тогда подтипы 4–6 красной лощеной керамики не могут совмещаться с более ранними подтипами керамики с волнистыми ручками – подтипами 1–9. Если они все же совмещаются, тогда что-то неладно с внутренними подразделениями этого класса, или другого, или обоих. Это очень упрощенный пример проверки, которую Питри пришлось провести на 9 различных классах керамики и 700 раскопанных могилах. Логические процессы в такой работе не особенно глубоки, но охват материала настолько широк, что голова кружится при одной мысли об этом.

Однако именно в решении такого рода задач Питри превосходил всех; как регистратор бесчисленных деталей он не имел себе равных среди археологов. Он дал номера всем подтипам в своих 9 классах и написал номера на своих индексированных бланках, по одному бланку на каждую могилу. Выразив свою керамику математическими символами, Питри мог уже тасовать не черепки, а бумажные карточки, и мы можем представить его себе склонившимся над огромным столом, усеянным плодами своей интеллектуальной победы – семью сотнями индексированных карточек, или бегающим вокруг стола, чтобы найти нужное место для той или иной карточки, и наслаждающимся при виде особенно совместимого сочетания карточек, как гурман при виде обеденного стола из семи (или семисот) блюд.