Древний человек и океан - [143]

В километрах путь от Малой Азии до Канарских островов равен пути от этих островов до Центральной Америки, однако трансатлантический этап неизмеримо проще и проходится быстрее. Чтобы пройти через все Средиземное море и достичь Канарских островов за Гибралтаром, нужно мореходное искусство и маневренное судно. А чтобы покрыть с Канарским течением оставшийся отрезок до Центральной Америки, достаточно любой плавучей опоры. Для тех, кто обсуждает доводы в пользу диффузии и в пользу независимого развития, повторим снова и снова: широкая тропическая полоса воды и воздуха непрестанно движется от Африки на запад к Америке, а затем и дальше, от Америки до Азии. История свидетельствует, что европейские суда с прямыми парусами подчинялись этому властному круговороту, а в обратную сторону могли пройти только в более высоких широтах.

Изоляционисты вправе утверждать, что история повторяется в близких или тождественных географических условиях. Но ошибается тот, кто забывает при этом опыт испанцев и других европейцев. Часто заявляют: если основатели доколумбовых культур пришли через Атлантику, почему они не основали династии и не построили пирамиды на островах Карибского моря, а продолжали продвигаться до Мексики, даже пересекли Панамский перешеек и положили начало цивилизациям Эквадора и Перу? Но ведь именно так продвигались испанцы, дойдя по Канарскому течению до цепочки островов Карибского моря. Ободренные своим открытием, они продолжили путь, чтобы исследовать лесистое приморье материка; в ближайшие затем десятилетия испанцы, как и основатели здешних древнейших культур, основали свои главные колонии в Мексике и Перу.

За 20–30 лет испанцы прошли Мексику, Центральную Америку, пересекли в широтном направлении Южную Америку, без большого труда одолев просторы, которые тысячелетиями были обителью различных высокоразвитых культур Америки. Дождевые леса, болота, горные гряды — все было так же, как в доевропейские времена; испанцам, как и другим путешественникам, которые наталкивались на непроходимые мангровые заросли к югу от Панамского полуострова, пришлось снова выходить в море, а для этого — строить новые корабли на тихоокеанской стороне. Правда, до 1200 г. до н. э. можно было не опасаться отпора от могучих армий цивилизованных народов, с какими встретились испанцы.

И получается, нет никаких географических причин полагать, что трансатлантические мореплаватели должны были заселить Мексику за много веков до того, как они дошли до Перу. Испанцам не потребовалось столько времени. Писарро проплыл на хрупкой каравелле от Средиземноморья до Панамы, пешком пересек перешеек, построил новое судно, затем открыл и покорил Перу. Древние парусные суда, достигавшие Карибского моря, с одинаковой вероятностью могли пристать к берегу севернее или южнее Юкатана. Если высадка произошла не в Мексиканском заливе, а на перешейке, такие опытные освоители новых земель, как финикийцы, должны были действовать так же, как Писарро, — двигаться дальше в поисках более приветливых краев, чем занятое мангровыми болотами побережье, двигаться до бухт и пляжей Южного Эквадора и открытых речных долин Перу с пригодной для обработки землей.

Будь только география решающим фактором, есть веские причины полагать, что искатели новых земель из афро-азиатского мира скорее всего остановили бы свой выбор на переходной зоне между Южным Эквадором и Северным Перу. Здесь пышный лесной ландшафт с глубокими гаванями постепенно сменяется просторными, засушливыми, но поддающимися орошению речными долинами; благодатное побережье, где встречаются холодное Перуанское течение и теплое течение Эль-Ниньо, омывается струями, которые создают богатейшие в мире районы рыболовного промысла. Огромные кучи раковин свидетельствуют о древности местных поселений и о ведущей роли моря в их хозяйстве. Археология и история показывают, что с древнейших предысторических времен вплоть до исторической поры эта область была видным центром мореплавания. Большие бальсовые плоты с парусной оснасткой, подобной оснастке каравелл, но с рулевым устройством в виде гуар, осуществляли торговые связи на юге вдоль открытых инкских берегов на расстояние до 3000 км, а на севере — до Центральной Америки. Это отсюда вышел в Панаму встреченный Писарро бальсовый плот с 30 т груза.

И казалось бы, нет причин особенно удивляться, когда при раскопках, начатых в этих местах эквадорским археологом любителем Эстрадой и его наставниками, Эвансом и Меггерс из Государственного музея США, обнаруженные с помощью углеродного метода археологические находки оказались весьма древнего возраста. Тем не менее их открытия и выводы вызвали в кругах изоляционистов переполох, сравнимый только с тем, который возник, когда было доказано, что плот местного вида способен дойти до Полинезии. Начали рушиться давно устоявшиеся взгляды и догмы. Целое поколение археологов XX в., привыкших к современным видам транспорта, жило в убеждении, что американские аборигены могли ходить пешком или на веслах только в пределах своей племенной обители, а тут современные исследователи обнаружили, что древний человек совершал дальние странствия. Установлено, что ольмеки простерли свою активность от атлантического побережья Мексики до тихоокеанского приморья Гватемалы, основывая разделенные тысячей километров лесные и горные поселения. И в последнее время даже самые ярые изоляционисты отступают под натиском все новых данных, говорящих о том, что диффузия, а не самостоятельная эволюция лежит в основе почти одновременного возникновения высокоразвитых родственных культур по обе стороны центральноамериканского перешейка. Выразителем нового направления мыслей среди американистов выступил в 1976 г. Кольер: «Культурные достижения в Перу и Мексике — и в других областях Месоамерики — были основаны на диффузии из общего источника, Эквадор… Общепринятый взгляд на историю культуры в Срединной Америке, простирающейся от Мексики до Перу, несомненно, нуждается в решительном пересмотре» (Collier, 1976[74]).