Древний человек и океан - [110]

Уже тогда статуи были настолько старыми и источенными эрозией, что Роггевен собственноручно отламывал куски с их осыпающейся поверхности, после чего он сделал вывод, что истуканы вылеплены из глины и земли, замешанных с галькой. Голландцы возобновили плавание, проведя на острове всего один день.

Прошло почти 50 лет, прежде чем испанец Фелипе Гонсалес и его спутники повторно открыли остров, выйдя из Перу в 1770 г. Испанцы не ограничились беглым осмотром эродированной поверхности статуй; один из них так хватил киркой по истукану, что полетели искры и стало ясно, что статуи изваяны из очень твердого и тяжелого камня. Гости записали, что головы десятиметровых монолитных истуканов были увенчаны большими цилиндрами из другого камня. Поверх цилиндров лежали человеческие кости, и испанцы заключили, что статуи служили не только идолами, но и местом погребения покойников.

И голландцы и испанцы отметили, что на острове Пасхи нет ни леса, ни крепких канатов в достаточном количестве, чтобы воздвигать столь огромные памятники. Роггевен, как уже говорилось, видел решение загадки в том, что статуи вылеплены из глины, однако испанцы опровергли это утверждение, и от них удивленный мир впервые услышал о многочисленных каменных великанах, высящихся на голом острове с примитивным смешанным населением за тысячи километров от ближайшей суши. В последующие два столетия загадка острова Пасхи все прочнее завладевала воображением людей по всему свету.

Через четыре года после испанцев к тому же острову подошел капитан Кук, а за ним — французы во главе с Лаперузом. Все ранние путешественники подчеркивали, что пасхальские статуи очень древние и что бедствующие примитивные островитяне, которых они застали, никак не могли быть причастны к ваянию этих памятников. Кук первым обратил внимание на то, что многие статуи повалены и лежат на земле подле напоминающих алтарь каменных постаментов; он отметил также, что пасхальцы ничуть не заботятся о сохранности старинных сооружений.

У Кука был переводчик-полинезиец; он с трудом понимал местную речь, но все же разобрал, что многочисленные статуи изображают умерших королей и вождей. После голландцев никто не видел, чтобы пасхальцы молились перед идолами, но и англичане и французы, как до них испанцы, заметили около статуй скелетные останки и поэтому описали их как надгробные памятники.

Чем бы ни были на самом деле статуи для тогдашних жителей острова, пасхальцы продолжали сбрасывать их с постаментов. Следующим на Пасхе высаживался в 1804 г. русский мореплаватель Лисянский. Он записал, что в бухте Кука по-прежнему стояли на каменных платформах четыре статуи, в Винапу — семь. Двенадцать лет спустя, в 1816 г., остров посетила еще одна русская экспедиция под начальством Коцебу, который установил, что в бухте Кука все изваяния повалены, а из семи статуй в Винапу остались стоять только две.

Последнее сообщение о стоящих статуях видим в записях Дюпети-Туара; он в 1838 г. видел севернее бухты Кука девять истуканов на каменных платформах. Позднее были свергнуты и эти исполины, и, когда в 1864 г. прибыл Эжен Эйро, на многочисленных платформах не было ни одной статуи, все повалили, причем многие при падении раскололись, а огромные каменные цилиндры с их голов подчас скатились вниз по склонам, словно паровые катки. Пасхальцам не удалось повалить только частично врытые в землю, незавершенные изваяния, обнаруженные отрядом Кука на осыпях у подножия давно заброшенной и заросшей каменоломни на склонах кратера Рано-Рараку.

Эйро изгнали с острова через девять месяцев, но в 1866 г. он возвратился в компании с другими миссионерами. Он и его коллеги первыми освоили язык пасхальцев. Они пытались найти ответ на загадки острова Пасхи, расспрашивая островитян. Однако те могли только сообщить, что давным-давно все статуи сами разошлись по отведенным для них аху по велению бога-творца Маке-маке.

Через семь лет миссионеров снова заставили покинуть Пасху. Вскоре после того на остров явился таитянский овцевод Салмон, а затем еще и чилийский метеоролог Мартинес. Оба жили в тесном контакте с пасхальцами, и благодаря им до нас дошли чрезвычайно интересные, еще не искаженные доевропейские предания (Heyerdahl, 1961[151]).

Согласно первым записанным преданиям, предками нынешнего населения острова были «короткоухие». Они пришли на Пасху со своим вождем Туу-ко-иху с острова далеко на западе, то есть из собственно Полинезии. Прибыв, они обнаружили, что эта земля уже заселена другим народом, «длинноухими», которые прибыли во главе с ее первооткрывателем, королем Хоту-Матуа, с противоположной стороны, с востока. Там, в 60 днях пути, лежит огромная страна, где царит такой зной, что временами палящее солнце сжигает всю растительность. Прибывшие на остров первыми «длинноухие» сразу же принялись воздвигать моаи — статуи. Присоединившиеся к ним позднее «короткоухие» 200 лет (карау-карау) помогали строить аху и высекать длинноухие изваяния, но затем мирное сосуществование кончилось кровавой распрей. «Короткоухие» истребили почти всех «длинноухих», загнав их в оборонительный ров перед полуостровом Поике, где пылал огромный костер. Оставили только одного «длинноухого», чтобы мог продолжать свой род. После этого начались племенные усобицы среди «короткоухих», и все статуи, как сообщают те же предания, были повалены с помощью клиньев и веревок.