Древние ольмеки: история и проблематика исследований - [52]

— экономическая организация (доступ к ресурсам, разделение труда, торговля);

— политическая организация (легитимные правители, контролирующие все сферы внутренней и внешней жизни общества);

— социальная организация (стратификация общества, экономический статус);

— идеологические принципы (религиозная система, публичные церемонии), интеллектуальная традиция (системы фиксации информации, астрономия, математика, календарь), искусство (монументальная публичная архитектура, оригинальный художественный стиль)[292].

По мнению Эванс, ольмеки имели оригинальный художественный стиль и монументальную архитектуру, но их центры не были городами, а письменность и календарь существовали в начальной стадии. Ольмекская элита составляла влиятельную группу, но социальная структура в большей степени соответствовала ранжированному, нежели стратифицированному уровню расслоения общества. Исходя из этого Эванс определяет статус ольмекской цивилизации как «зарождающейся»[293].

Статус ольмекской культуры напрямую связан с другой, не менее важной проблемой — проблемой характера и степени влияния ольмеков на соседние районы Мезоамерики.

Сторонники «материнской культуры», или, как их еще называют, представители «школы ольмекской материнской культуры» (Olmec Mother Culture School, OMCS), со времен М. Коваррубиаса и А. Касо усматривают в ольмекской культуре первую мезоамериштскую цивилизацию, распространившую свое влияние (политическое, экономическое, художественно-эстетическое) на обширные территории и сыгравшую решающую роль в эволюции на этих территориях социально структурированных земледельческих обществ (сложных вождеств). Предполагается, что именно ольмеки, заинтересованные в различных видах импортного сырья (обсидиане, жадеите, серпентине, охре, базальте, какао, соли, и др.), инициировали активные торгово-обменные контакты с ближними и дальними соседями, подкрепляя свои долгосрочные намерения распространением предметов роскоши, художественного стиля, религиозно-мифологической системы, а также установлением «династических» браков с представителями местной элиты[294].

Оппоненты, начиная с известного маяниста Э. Томпсона и его коллег, считают, что ольмекскую культуру нельзя рассматривать как «базовую» мезоамериканскую цивилизацию. По их мнению, с раннеформативного периода, параллельно с ольмекской культурой, а в ряде районов Мезоамерики и ранее, развивались оригинальные и вполне состоявшиеся самостоятельные раннеземледельческие общества (вождества), объединявшие значительное количество поселений и центров, имевшие свои ритуально-обрядовые комплексы, архитектурные и скульптурные традиции, контролировавшие источники стратегически важного сырья и транзитную торговлю. Согласно этой же точке зрения, археологически фиксируемые в Ольмане культурные изменения (экономические подъемы и спады, упадок и угасание крупных центров, депопуляция территории в позднеольмекское время) обусловлены влиянием именно внешнего фактора. Таким образом, ольмекская культура — не «материнская культура» и даже не «старшая сестра», а всего лишь «равная среди равных»[295].

Как справедливо указывает М. Ко, при отсутствии письменных источников для окончательного ответа об уровне социально-политической организации ольмекского общества одних только археологических материалов может оказаться недостаточно. В частности, это касается определения степени зависимости основного земледельческого населения от элиты, совершенства механизмов классовой эксплуатации, существования армии, полицейских и бюрократических структур и др.[296]

Как уже указывалось в разд. 1, изделия и скульптура, выполненные в «ольмекском стиле», были выделены археологами в 1930-1990-х гг. по многочисленным памятникам раннеформативного и средне формативного времени в центральной части Мексики (поселения Тлатилько, Тлапакойя, Лас-Бокас), в штате Морелос (крупный центр Чалкатзинго), в штате Герреро (Хустлауака, Окстотитлан, Теопантекуанитлан), в штате Чиапас (Пасо-де-Ла-Амада, Чиапа-де-Корсо, Мирадор / Плюмахильо, Падре Пьедра, Санта-Роса, Пихихиапан, Сан-Исидро), в Гватемале (Ла-Бланка, Абах-Такалик, Эль-Месак), в Сальвадоре, Гондурасе и Коста-Рике (рис. 136, 137).

Для подробного рассмотрения всех упомянутых памятников и деталей этой интереснейшей теоретической полемики потребовалась бы отдельная книга, поэтому мы остановимся лишь на общей ее характеристике[297]. Можно сказать, что дискуссия ведется по нескольким направлениям (сюжетам). Первый такой сюжет — это проблема соотношения понятий «стиль» и «культура». Для сторонников OMCS «ольмекский стиль» — это диагностичная черта ольмекской археологической культуры (рис. 138). Для их оппонентов «стиль» не может быть связан с «культурой» автоматически, и, в целом, многие артефакты, относимые по традиции (или по причине отсутствия более удобного термина) к «ольмекскому стилю», никакого отношения к «археологической культуре района Мексиканского залив» не имеют[298]. Отдельные авторы вообще отрицают само существование «ольмекского стиля».

Рис. 136. Уникальная деревянная маска, найденная в сухой пещере Каньон-де-ла-Мано недалеко от Игуалы (штат Герреро). По всей видимости, изначально была украшена инкрустацией из камней, вулканического стекла или раковин. Высота 18 см. Прорисовка.