Древние ольмеки: история и проблематика исследований - [36]
Ла-Оахакенья — памятник, расположенный на излучине р. Коатцакоалкос в 27 км к югу от Сан-Лоренсо и в 14 км от Лас-Лимас. Предварительные археологические изыскания позволили зафиксировать несколько групп насыпей и фрагменты раннеформативной керамики. Центр памятника в древности был, по всей видимости, окружен внушительным рвом — ок. 10 м глубиной и 15 м шириной. Этот факт дает основание рассматривать Ла-Оахакенью в качестве одного из укрепленных форпостов в системе зоны Сан-Лоренсо[215].
Одной из главных причин постепенного угасания Сан-Лоренсо в последующее время исследователи считают динамику палеоэкологической обстановки. Есть основания предполагать, что истощение сельскохозяйственных угодий, смещение русла рек и изменение уровня грунтовых вод в районе плато существенно повлияли на экономическую составляющую ольмекского центра. В то же время остается открытым и вопрос о субъективном факторе — вторжении соседей или социальном конфликте.
Керамика фазы Накасте (900/800-700 гг. до н. э.) перекрывает слои с керамикой фазы Сан-Лоренсо в ряде пунктов на плато и маркирует упад могущества этого ольмекского центра. Появляются новые типы керамических изделий и орнаментальных композиций, не характерных для предыдущего времени. Возможно, что это влияние волны иммигрантов, возникшей в районе после упадка Сан-Лоренсо, или результат общей деформации гончарной традиции, чрезвычайно чуткой к любым социально-экономическим колебаниям в культуре[216]. Прерывается традиция строительства каменных монументов и скульптурных изображений. Скорее всего, несколько поколений спустя люди фазы Накасте уходят из Сан-Лоренсо.
Фаза Палангана (600–400 гг. до н. э.) завершает закат Сан-Лоренсо. Археологические исследования показывают, что площадь обитаемой части плато не превышала 20 га. Новые обитатели центра возводят лишь несколько насыпей и, возможно, одну из древнейших в Мезоамерике площадку для игры в мяч. Судя по имеющимся на сегодняшний день данным, последние ольмеки покидают Сан-Лоренсо ок. 400 г. до н. э.
2.3. Ла-Вента
Ла-Вента находится в северо-западной части штата Табаско (муниципалитет Уимангильо) на поверхности 20-метрового соляного останца (купола) миоценового возраста. Ближайшая крупная река — Тонала — протекает в 4 км к западу, два ее притока — реки Чикосапоте и Бласильо — огибают место памятника с севера и юга, превращая его фактически в остров посреди аллювиальной долины. От побережья Мексиканского залива Ла-Венту отделяют всего 15 км. Таким образом, ольмекский центр располагался в исключительно выгодной экологической зоне, позволявшей в равной степени пользоваться ресурсами наземного, речного и прибрежного происхождения.
Всего в 1 км на север от Ла-Венты на старичных берегах археологами было зафиксировано несколько поселений частично синхронного с Ла-Вентой периода (1200-400 гг. до н. э.), а также и более ранние (ок. 1750 г. до н. э.)[217]. Первые же следы пребывания человека в этом районе, как уже указывалось выше, зафиксированы археологами в Сан-Андрес (более 7 тыс. л. н.).
Комплекс архитектурных сооружений в Ла-Венте занимает около 200 га (рис. 52). Благодаря подробному плану, составленному в ходе исследований 1990-х гг., мы имеем достаточно полное представление об этом грандиозном ансамбле[218]. Он включает в себя девять комплексов, обозначенных латинскими буквами (А, В С, D, E, F, G, Н, I), а также комплекс, именуемый «Акрополь Стирлинга» (Stirling Acropolis)[219]. На территории комплексов насчитывается до 40 земляных насыпей и платформ (в т. ч. пять погребальных сооружений), 90 каменных монументов, стел и скульптур, а также серии ритуальных кладов и тайников.
Рис. 52. Общий план комплексов Ла-Венты (адаптировано по: [Evans, 2004, р. 176]).
Рис. 53. Пирамида С-1. Инструментальный план, Ла-Вента (по: [Gonzalez, 1997, р. 82]).
Все комплексы расположены строго вдоль основной оси ансамбля, отклоняющейся от направления на современный магнитный центр на 8 °. В поисках объяснения этому странному феномену специалисты обращались к астрономическим ориентирам (планетам, Млечному Пути, различным созвездиям), но более обоснованной представляется версия о том, что ансамбль Ла-Венты является некоей моделью ольмекского мира и повторяет в деталях географию района, в котором жили и перемещались ольмеки[220].
Принято рассматривать комплексы Ла-Венты, начиная с комплекса С. Его центральным сооружением является доминирующая над всем пространством Ла-Венты огромная насыпная пирамида из грунта и глины (С-1 или «Great Pyramid»). Даже спустя две с половиной тысячи лет, поврежденная эрозией и антропогенным воздействием пирамида смотрится внушительно. Ее габариты: ширина основания 128 х 144 м, высота ок. 30 м, а объем более 99 000 м>3. С восточной, южной и, частично, западной сторон пирамиды просматривается подпрямоугольная платформа-основание (рис. 53). На ней были зафиксированы несколько мелких округлых насыпей и выразительных каменных монументов (в частности, стела 5, монументы 88, 89, 25/26 и 27) (рис. 54).
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.