Древние ольмеки: история и проблематика исследований - [28]

Во второй половине 1990-х гг. — начале нашего века увидели свет и несколько богато иллюстрированных альбомов и сборников статей, посвященных ольмекской пластике, выставкам ольмекских древностей, результатам археологических исследований и интерпретации произведений искусства. Среди них: «Ольмеки в Мезоамерике» (1994), каталог выставки «Ольмекский мир» в Принстонском Университете (1995), а также материалы выставки «Ольмекское искусство древней Мексики» в Национальной галерее искусств в Вашингтоне (1996)[167].

1.8. Ольмекская культура в публикациях российских американистов

Культуры доколумбовой Америки стали известны отечественному читателю благодаря нескольким переводным работам, появившимся еще в конце XIX — начале XX в. Среди них, например, книги У. Прескотта и Д. Фиске[168]. Несколько интересных работ по искусству древней Америки конца 1920-1930-х гг. принадлежат перу А. А. Сидорова[169]. В первую очередь отметим работу 1937 г. В ней помимо краткого очерка завоевания Мексики и Перу появились интересные фотографии предметов мелкой пластики, скульптуры и архитектуры. Автор приводит список публикаций по теме на русском и иностранных языках, в котором есть работы Д. Шарнэ, Э. Селера, М. Гамио, Т. Джойса, С. Морли, Г. Спиндена, и др. Несмотря на то, что самого термина «ольмекская культура» или кольмекский стиль» в книге А. А. Сидорова еще нет, на двух фотографиях совершенно четко присутствуют ольмекские изделия. Это «головка из нефрита, Туштла» по берлинской коллекции и «головка из нефрита, культура майев и ацтеков» из собрания в музее Филадельфии.

Ольмекские материалы привлекли внимание отечественных археологов и историков практически: разу же после работ экспедиции Национального географического общества в конце 1930-1940-х гг. Эдна из первых сводок о новейших открытиях в Мексике, написанная Р. В. Кинжаловым, сопровождала издание на русском языке книги Дж. Вайяна «История ацтеков», вышедшей в 1949 г.[170]

В 1950-1960-х гг. Р. В. Кинжалов опубликовал еще три работы: небольшую заметку об ольмекской фигурке из зеленого серпентина, изображающей типичное ягуароподобное существо, из собрания Государственного Эрмитажа[171], обзорную статью под названием «Современное состояние ольмекской проблемы»[172] и рецензию на сборник статей по археологии и искусству доколумбовой Америки[173]. В последней кратко освещалась предыстория исследования ольмекских древностей, оценивались итоги археологических раскопок на ольмекских памятниках к началу 1960-х гг., приводились наиболее значимые публикации и рассматривались основные концепции о характере и датировке олъмекской культуры. В заключение были сформулированы основные перспективы дальнейшего изучения «ольмекской проблемы»: выяснение социального строя ольмекского общества, привлечение антропологических данных, использование в качестве дополнительного источника этнографических материалов, выделение в массиве археологических находок собственно «ольмекских» изделий и изделий, копирующих их стиль.

Несколько страниц посвящено ольмекскому искусству (пластика, скульптура, гигантские каменные головы) в книге Р. В. Кинжалова «Искусство древней Америки». По мнению автора, оно отличается «реалистическими чертами, широтой замыслов, величественной пропорцией и уверенностью выполнения»[174].

В 1972 г. вышло монографическое исследование В. И. Гуляева «Древнейшие цивилизации Мезоамерики» — первая в отечественной литературе работа по археологии региона, анализирующая материалы от следов первоначального заселения Мезоамерики до цивилизаций классического периода[175]. Гл. IV в ней полностью посвящена «ольмекской» проблеме в мезоамериканской археологии и ее состоянию на конец 1960-х — начало 1970-х гг. В том же году в издательстве «Молодая гвардия» появилась научно-популярная книга о поисках и открытиях ольмекских памятников, которая называлась «Идолы прячутся в джунглях»[176]. На страницах мастерски выстроенного повествования читатель встречается с X. Мельгаром, М. Стирлингом, М. Коваррубиасом. Дж. Вайяном, Ф. Дракером, М. Ко и переживает вместе с археологами почти столетнюю череду экспедиций и гипотез, горечь ошибок и радость удач археологического поиска в штатах Веракрус и Табаско.

В этих публикациях автор не только обобщил всю информацию, имеющуюся в публикациях американских и мексиканских коллег, но и предложил свое видение ключевых проблем хронологии и периодизации ольмекской культуры.

Высоко оценивая достижения в ольмекской археологии, В. И. Гуляев, в то же время, критично отнесся ко многим выводам и построениям Ф. Дракера и М. Ко, основанным на использовании данных радиоуглеродного анализа: «Что касается радиоуглеродных дат, то излишняя доверчивость к ним уже не раз подводила археологов. В обращении с ними нужна предельная осторожность. Их всегда следует проверять обычными археологическими методами — типологией и стратиграфией. Достаточно сказать, что диапазон колебаний показателей ¹⁴С для Сан-Лоренсо составляет от 2230 г. до н. э. до 450 г. н. э.; причем наиболее поздняя дата взята от скопления углей, найденных под типично оль-мекским каменным изваянием — монументом № 21. Такая же картина наблюдается и в Ла-Венте, где отрезок времени, охваченный радиоуглеродными датами, составляет от 1400 г. до н. э. до 200 г. н. э., не говоря уже о том, что результаты анализов нескольких абсолютно одинаковых образцов, разбитых на две части, привели к совершенно различным выводам: согласно одним данным, Ла-Вента существовала с 800 до 400 гг. до н. э., а по другим — с 1000 до 600 гг. до н. э.! Как же можно строить на столь шаткой основе далеко идущие выводы…»