Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - [52]

Любопытно, что эту позицию поддерживали некоторые китайские перебежчики, проникавшие к гуннскому двору. До нас дошло замечательное послание, направленное одним китайским евнухом по имени Цзычжу. Этот человек против воли был вынужден сопровождать китайскую даму, которая должна была стать женой Лаошан-шаньюя. Прибыв ко двору гуннов, он быстро освоился со своей новой жизнью и стал одним из самых преданных советников императора гуннов. Фактически он стал лидером консервативной партии и постоянно подталкивал гуннов давать отпор пренебрежительному отношению со стороны китайских посланников. Он яростно оспаривал мнение, что китайская культура превосходит культуру гуннов.

Китайская хроника гласит, что когда шаньюй выказал большую любовь к китайским нарядам и еде, этот евнух-советник сказал следующее: «Население всей империи гуннов едва ли может сравниться с одним районом Китая, и все же гунны стали могущественной нацией во многом потому, что у них есть своя одежда и своя пища, и они не зависят от того, что делается в Китае. Так должен ли шаньюй заставлять сердца своих людей меняться так, чтобы они захотели китайской роскоши и полностью попали под влияние Китая. Если они оденутся в шелка, то изорвут свои одежды о кусты и шипы, когда будут скакать верхом, и это доказывает, что шелковые одежды хуже тех, что сделаны из шкур и считаются одеждой гуннов. Гунны не выказывают большой любви к китайской пище, и это доказывает, что китайская еда ничуть не лучше молочных продуктов, которыми питаются гунны».

Лаошан-шаньюй, видимо, последовал мудрому совету евнуха, потому что, как нам известно, в течение многих десятилетий после этого гунны оставались политически и экономически независимыми от китайцев.

Однако евнух-перебежчик не ограничился призывами к гуннам жить по-своему, он постоянно советовал им возобновить набеги на его родной Китай. В результате его влияния мир, который длился уже несколько лет, в конце концов был нарушен. В 166 г. до н. э. Лаошан-шаньюй во главе армии в 140 тысяч конных воинов прорвался через Великую Китайскую стену и вторгся в Северо-Западный Китай. Убив местного губернатора, он захватил огромное количество пленников и скота. Двигаясь дальше на юг, гунны оказались в нескольких милях от китайской столицы Чанъань (близ современного города Сиань), и им даже удалось сжечь один из императорских дворцов.

Чтобы отразить нападение, император Вэнь-ди вывел на поле армию из тысячи боевых колесниц, сотни тысяч пехотинцев и дополнительно 100 тысяч всадников. Желая обеспечить себе победу, Вэнь-ди сначала хотел лично командовать своей огромной армией, но императрица убедила его отказаться от этой идеи. Поставив во главе армии самых надежных военачальников, он приказал им любой ценой отбросить гуннов. Когда китайская армия стала приближаться, повелитель гуннов, следуя обычной для гуннов тактике, отступил на север за Великую Китайскую стену, но не бросил ни добычу, ни пленников.

Эта кампания с предельной ясностью показала, что на тот момент китайская и гуннская империи были практически равны. Гунны могли совершать масштабные набеги на Китай, но они не могли осуществить на территории Поднебесной никаких постоянных завоеваний. Китайцы, со своей стороны, хотя могли отбросить гуннов, не могли захватить никаких гуннских владений или нанести серьезное поражение их армии. Правители обеих империй осознали, что в данное время ни одна из сторон не может получить решающего преимущества над другой стороной, и в результате обе стороны приостановили военные действия и заключили договор о мире.

В этом договоре значилось, что «вся территория к северу от Великой стены является землей лучников и подчиняется гуннскому шаньюю, а вся территория к югу от Великой стены является землей шляп и поясов и подчиняется китайскому императору». Иными словами, гунны остались хозяевами того, что в наши дни называется Маньчжурия, Монголия, Джунгария и Кашгария, тогда как китайцы сохранили территорию Китая, как такового. Однако следует заметить, что большая часть того, что сегодня является Южным Китаем, по-прежнему состояла из совершенно независимых княжеств, Тибет тоже по-прежнему оставался вне зоны контроля – как китайского, так и гуннского. Это означает, что по размеру империя гуннов была в четыре-пять раз больше Китайской империи, хотя Китай, безусловно, был гораздо более густонаселенной и более богатой страной.

Во время переговоров между китайским и гуннским правителями была достигнута договоренность, что для предотвращения пограничных конфликтов в будущем ни один гунн не перейдет через Великую стену на юг, и ни один китаец не перейдет через нее на север. Еще более интересен пункт, в котором китайский император заявлял, что, поскольку гунны живут в условиях губительного холода, он (Вэнь-ди) приказывает, чтобы его министры каждый год снабжали гуннов подобающими количествами парчи, шелка и риса, так как эти вещи невозможно получить в их собственной земле. Конечно, это являлось просто деликатным способом подкупить гуннов, чтобы они отказались от своих набегов на китайскую территорию. В результате этих переговоров китайцы и гунны продолжали сохранять сравнительно дружественные отношения до тех пор, пока на гуннском троне оставался Лаошан-шаньюй. Однако это означало только то, что, раз уж гунны прекратили свои нападения на Китай, они могли обратить свое внимание в другом направлении.