Древние цивилизации Евразии. Исторический путь от возникновения человечества до крушения Римской империи - [24]
Израиль и его Бог
Если бы мы вдруг увидели Давида «скачущим и танцующим пред Господом», то могли бы четко понять, что столкнулись с неким местным обрядом. Поклонение Яхве было связано с кровавыми жертвоприношениями животных, части туш которых сжигались во время проведения ритуала, а остатки готовились и съедались священнослужителями. Во время праздника люди обязательно пили много вина, и оглушающий шум, должно быть, поднимался в небеса вместе с клубами дыма от алтарей. Самого Яхве в ту раннюю эпоху представляли богом бурь, появлявшимся то в облаке, то в горящем кусте. Его голосом был гром, его стрелами – молнии, и он был прежде всего «воином». Люди даже могли верить, что обычно он обитал в ящике, привезенном израильтянами в телеге, – Ковчеге Завета. Израильтяне не сомневались в существовании других божеств, однако Яхве был «ревнивым» Богом, и они должны были быть связаны лишь с ним. От израильтян требовалось «благочестивое» поведение, что до сих пор означало главным образом правильное проведение ритуалов.
Когда израильтяне поселились в Ханаане, они постоянно испытывали соблазн принять местный политеизм. Ханаанейская религия, имевшая развитую мифологию, впечатляющие храмы и статуи богов, отвечала нуждам относительно продвинутой социальной и экономической жизни. Искушение было сильно, и израильтяне часто ему уступали. Тем не менее небольшая прослойка правящей элиты, объединившаяся вокруг жрецов Храма Соломона и прочих святилищ Яхве, разбросанных по всей стране, решительно боролась против религиозного включения их народа в общую систему Ближнего Востока. В этой борьбе за сохранение Завета между Израилем и Богом и родился иудаизм.
Помимо жрецов, официально поддерживавших прежний порядок, несколько крупных «пророков» появились среди мирян. Их деятельность продолжалась с перерывами примерно с 800 по 500 год до н. э. Чтобы понять этих людей, необходимо четко отличать их от профессиональных предсказателей будущего, которые издавна существовали на Ближнем Востоке и были организованы в «гильдии», где секреты ремесла передавались от отца сыну. Израильские пророки нового типа, напротив, считали себя людьми, призванными Богом передать Его слова людям. Они являлись не предсказателями будущего, а критиками настоящего. Иногда эти пророки бывали «одержимыми» и говорили, находясь почти в экстатическом трансе, однако в другое время от них можно было услышать вполне трезвые, расчетливые, хотя и категоричные, высказывания.
Основная мысль посланий этих пророков была проста. Бог и избранный Им народ были связаны Заветом Моисея: Бог защитит израильтян, если они, в свою очередь, станут постоянно правильно служить Ему. Следствием этого являлась страшная угроза, что, если они собьются с пути, последуют за ложными богами и не станут поступать благочестиво, Он их накажет.
Пророки стояли рядом со священнослужителями в деле превращения религии в основу жизни, в нападках на соблазны политеизма и в призывах вернуться к прежним обычаям. Кроме того, пророки разговаривали с людьми напрямую, минуя обычные религиозные способы передачи. В отличие от священнослужителей они толковали праведную жизнь в еще более строго определенных этических понятиях. Когда пророки видели, как царь или богачи притесняют бедняков, погрязнув в роскоши, в то время как народ продает себя в рабство, или женятся на иноземках, которые приносят с собой чуждые социальные и религиозные обычаи, они высказывали упреки, чем бы им это ни грозило – пренебрежением или даже физическим наказанием. Пророки являлись одновременно и консерваторами, и радикалами. Они не нападали на социальное неравенство или организацию общества, однако требовали, чтобы социальную и экономическую жизнь Израиля определял дух справедливости.
Пророки жили в эпоху, когда политический распад израильских царств был возможен, и их внушающие ужас предсказания обычно воплощались в жизнь. Однако самими этими пророчествами они помогали людям осознать притеснение их со стороны то ассирийцев, то вавилонян, посланных Богом. Израиль должен страдать за свои грехи. Однако в глубине всегда оставалась мысль, что если Израиль очистится и положится на Бога, то будет прощен. Требуемая чистота являлась прежде всего чистотой сердца, а не просто чистотой соблюдения ритуалов и обычаев предков, которые были постепенно приведены в систему в Законе Моисея.
Похоже, первые пророки нового типа появились в северном царстве Израиля в IX веке до н. э. В этот период бурно развивались торговые отношения между израильтянами и соседями-финикийцами. Правители северного царства были тесно связаны с финикийскими городами-государствами и по торговым делам, и по вопросам общей защиты от ассирийской угрозы. Так, один из выдающихся царей Ахав (869–850 до н. э.) женился на финикийской царевне Иезавели, а также делал и другое, «неугодное пред очами Господа более всех бывших прежде него» (3 Царств, 16: 30).
Последовавшее за этим проникновение чужеземных богов, обрядов и социальных обычаев вызвало суровые порицания со стороны пророка Илии. В знаменитом противоборстве с 450 жрецами Ваала касательно нисхождения огня на жертвенный костер Илия впечатляюще продемонстрировал превосходство своего Бога. В случае с Навуфеем (Навотом) Илия открыто выступил против царя и царицы. Простой крестьянин Навуфей отказался продать свой сад Ахаву. В отличие от большинства ближневосточных правителей царь Израиля был обязан признавать права своих подданных, однако его супруга Иезавель привыкла к единоличной власти и в конце концов тайно организовала казнь Навуфея по судебному приговору – и лишь для того, чтобы столкнуться с суровыми обвинениями Илии как защитника прав народа. Последователь Илии Елисей (Элиша) помог поднять восстание Ииую, который прервал род Ахава и осуществил жуткое предсказание пророка о том, что Иезавель будет выброшена из дворца на корм собакам.
Профессор Честер Старр в своей книге во всей доступной полноте и объеме рассматривает флот Римской империи, используя литературные и эпиграфические источники. Автор затрагивает период с момента возникновения флота Октавиана Августа и его решающего влияния на флот империи в целом до победы Константина Великого над Лицинием, включая исследования Средиземноморского и Северного флотов и их значения в истории Римской империи. Старр реалистично рассказывает о жизни и служебных обязанностях личного состава флота, который, не имея возможности похвастаться драматической историей, насыщенной впечатляющими подвигами, тем не менее выполнял важную, пусть и подсобную, задачу в обеспечении «Пакс Романа» и единства империи, борьбы с пиратами, доставки войск и официальных лиц, патрулировании пограничных территорий, спорадическом выполнении военных функций на суше.
В монографии исследуются эволюция капиталистического отчуждения труда в течение последних ста лет, возникновение новых форм отчуждения, влияние растущего отчуждения на развитие образования, науки, культуры, личности. Исследование основывается на материалах философских, социологических и исторических работ.
Пища всегда была нашей естественной и неизбежной потребностью, но отношение к ней менялось с изменением социальных условий. Красноречивым свидетельством этого является тот огромный интерес к разнообразным продуктам питания, к их природе и свойствам, который проявляет сегодня каждый из нас. Только, достигнув высокого уровня жизни и культуры, человек, свободный от проблемы — где и как добыть пищу, имеет возможность выбирать из огромного ассортимента высококачественных продуктов то, что отвечает его вкусу, что полезнее и нужнее ему, и не только выбирать, но и руководить своим питанием, строить его сообразно требованиям науки о питании и запросам собственного организма.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.