Древние цивилизации Евразии. Исторический путь от возникновения человечества до крушения Римской империи - [18]
По существу, ассирийцы приучили Средний Восток к имперскому гнету. Спустя два поколения разрозненные страны собрал в одно государство Кир (559–530 до н. э.), царь слабых прежде персов. Начиная с 550 года до н. э. он быстро захватил Мидию, Вавилонию, Сирию и Малую Азию и погиб, сражаясь с варварами Центральной Азии. Его сын Камбиз (530–522 до н. э.) завладел Египтом. Затем страну объединил узурпатор Дарий (522–486 до н. э.). Вплоть до завоеваний Александра Македонского в 334–330 годах до н. э. персидские цари контролировали территорию, где встречались Азия, Африка и Европа, – от окраин долины Инда до европейских берегов Геллеспонта и от Центральной Азии до Египта.
Ее экономическим центром оставалась Месопотамия. Знать, управлявшая земледельцами в разрозненных иранских долинах, составляла политическую и военную опору империи. От их преданности зависела реальная власть персидского царя. Однако внешне «великий царь, царь царей, царь многоплеменных стран, царь этой земли, далеко простирающейся» являлся абсолютным правителем по божественному праву. Унаследовав тысячелетние традиции политического развития, он передал эту идею позднейшим государствам Европы и Азии.
Центральное правительство, государственный совет и группа высших чиновников переезжали вслед за царем из одной столицы в другую – Персеполь, Сузы и Экбатаны, а не слишком развитая бюрократия следила за подданными. Кир и Дарий разделили свою империю на двадцать сатрапий, во главе каждой из которых стоял персидский наместник, взимавший дань, поддерживавший порядок и справлявшийся с «варварами» на границе (включая греков). Хотя сатрапы являлись фактическими правителями, приезжавшие проверяющие и чиновники следили за их верностью царю. Разветвленная сеть дорог связывала империю воедино.
В отличие от ассирийцев персы были относительно терпимы к своим подданным до тех пор, пока от тех поступала дань и они выказывали внешнее повиновение. Завоеватели разрешали существование местной политической и религиозной автономии. Евреи, которые благодаря такой позиции смогли основать собственное теократическое государство в Иерусалиме, восхваляли своих персидских владык больше всех остальных, которым подчинялись. В экономике персидские цари стимулировали торговлю, прокладывая дороги и каналы. Дарий ввел в оборот золотые и серебряные монеты. Хотя имеющиеся у нас источники не позволяют полностью судить о дальнейшем процветании прежних государств, как можно было бы ожидать, многие территории впервые наслаждались столь долгим мирным периодом, города и торговля развивались.
Поскольку персы говорили на индоевропейском языке, семитские народы утратили свое политическое господство, остававшееся практически незыблемым со времен упадка шумерских городов. Однако в культурном плане Древний Восток достиг стадии практически единой цивилизации, по крайней мере на уровне правящих слоев. Эта культура сложилась в основном под месопотамским и семитским влиянием, поскольку сами персы, не так давно отказавшиеся от кочевого образа жизни, мало что могли добавить в общую копилку искусства. Основным «деловым» и даже государственным языком был арамейский. Множество сирийских торговцев приезжали в Египет. Надписи в персидском дворце в Сузах хвастливо заявляют, что греческие, египетские, вавилонские и мидийские ремесленники работали здесь с кедром из Ливана, тиковым деревом из Индии, золотом и драгоценными камнями из Центральной Азии, слоновой костью из Эфиопии.
В новом мире идеи иногда могли распространяться по всей империи, от Индии на востоке до Греции на западе, поскольку к тому времени Средний Восток стал сердцем целой вереницы цивилизованных земель, протянувшихся далеко сквозь территории Евразии с умеренным климатом. В Персидской империи величайшие интеллектуальные достижения той эпохи стали результатом размышлений месопотамских мудрецов. В этот период вавилонская астрономия превратилась в настоящую науку, способную предсказать лунные затмения на основании тщательнейших наблюдений нескольких поколений. Астрономические вычисления выработали понятие веса разряда, в котором значение цифры зависит от ее позиции в записи числа. Эта система, где берет начало наша арифметика, даже продвинулась до использования нуля для обозначения пустого места, позднее эту идею восприняли индийцы, которые передали ее арабскому миру.
Взгляд в прошлое и взгляд в будущее
Вместе с Персидской империей мы подошли к временной остановке, ибо центр цивилизованного мира теперь достиг политического и культурного единства. К 500 году до н. э. человечество во многих отношениях действительно продвинулось настолько, насколько это было возможно до наших дней. Реальные изменения в способах ведения сельского хозяйства, в использовании металлов, в источниках власти, произошедшие в следующее тысячелетие, были довольно ограниченными. Человечество также выработало две из наиболее устойчивых форм социального объединения больших групп людей – деревню и город – и начало сталкиваться с серьезными проблемами социальной и политической напряженности, от которых современная цивилизация страдает по сей день.
Профессор Честер Старр в своей книге во всей доступной полноте и объеме рассматривает флот Римской империи, используя литературные и эпиграфические источники. Автор затрагивает период с момента возникновения флота Октавиана Августа и его решающего влияния на флот империи в целом до победы Константина Великого над Лицинием, включая исследования Средиземноморского и Северного флотов и их значения в истории Римской империи. Старр реалистично рассказывает о жизни и служебных обязанностях личного состава флота, который, не имея возможности похвастаться драматической историей, насыщенной впечатляющими подвигами, тем не менее выполнял важную, пусть и подсобную, задачу в обеспечении «Пакс Романа» и единства империи, борьбы с пиратами, доставки войск и официальных лиц, патрулировании пограничных территорий, спорадическом выполнении военных функций на суше.
В монографии исследуются эволюция капиталистического отчуждения труда в течение последних ста лет, возникновение новых форм отчуждения, влияние растущего отчуждения на развитие образования, науки, культуры, личности. Исследование основывается на материалах философских, социологических и исторических работ.
Пища всегда была нашей естественной и неизбежной потребностью, но отношение к ней менялось с изменением социальных условий. Красноречивым свидетельством этого является тот огромный интерес к разнообразным продуктам питания, к их природе и свойствам, который проявляет сегодня каждый из нас. Только, достигнув высокого уровня жизни и культуры, человек, свободный от проблемы — где и как добыть пищу, имеет возможность выбирать из огромного ассортимента высококачественных продуктов то, что отвечает его вкусу, что полезнее и нужнее ему, и не только выбирать, но и руководить своим питанием, строить его сообразно требованиям науки о питании и запросам собственного организма.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.