Древнейшие океанские плавания - [11]
Однако, даже если оно и так, все же у нас не может быть оснований для предположения, что Эвдокс или сообщивший о его плаваниях Посидоний называли какие-либо южноафриканские пункты и указывали разделяющие их расстояния в стадиях или хотя бы в днях плавания, как это делал в своем описании пути вдоль берегов Гедрозии и Кармании Неарх. Допускать это не следует потому, что даже более поздние и наиболее осведомленные, из древних географов, суммировавшие весь предшествующий им географический опыт (например, упоминавшийся уже Клавдий Птолемей, живший в середине II в. н. э.), не сообщают о тех местностях каких-либо детальных географических данных. Вспомним о том, что Птолемей находил возможным поддерживать мнение о соединении ливийского (африканского) и азиатского материков на юге, несовместимое с достоверным знанием о плаваниях вокруг Африки.
Страбон сравнивает описание Эвдоксовых морских предприятий с сочинениями Эвгемера — автора философского фантастического и социально-утопического романа об о. Панхайе, находившемся якобы где-то в Южном океане. И действительно, именно на такое сравнение напрашивается описание Эвдокса и теперь для нас, как только мы сопоставим его с соответствующими страницами дошедших до нас древних романов приключений — «Золотого осла» Апулея, «Дафниса и Хлои» Лонга, «Эфиопики» Гелиодора и «Левкиппы и Клитофонта» Ахилла Татия. Так что, как бы ни относиться к самим фактам, лежащим в основе сообщений Посидония об Эвдоксе, следует признать, что сообщения эти определенным образом литературно обработаны и преподнесены в стиле греческого романа приключений. Есть в сообщениях Эвдокса, конечно, и такие детали, которые соответствуют фактам, имевшим место в действительности и которые невозможно было просто выдумать, поскольку такая выдумка вряд ли кому-нибудь пришла бы и в голову, не опирайся она на какой-либо реальный факт. Таков, во-первых, рассказ об индийцах или жителях островов Индийского океана, занесенных бурей к аравийским берегам, и обломки гадитанского судна, определяемые по скульптуре, украшавшей его носовую часть, найденные в восточноафриканских водах и когда-либо, видимо, в действительности обогнувшие мыс Доброй Надежды, может быть, уже в виде обломков, а не в качестве украшений целых и управляемых судов.
Любопытна деталь о намерении Эвдокса посеять хлеб во время путешествия на замеченном им плодородном острове. Она перекликается с соответствующей деталью из сообщения Геродота о плавании финикийцев вокруг Африки при фараоне Нехо и указывает на общие источники и одинаковые подробности того и другого сообщения, характерные, видимо, вообще для этого рода литературы. В реальности подобных сельскохозяйственных предприятий во время краткого пребывания в чужих экзотических странах уже и выше было высказано сомнение. Мы увидим далее, что имена местностей и некоторые детали их описаний связывают сообщения о плавании Эвдокса с другими, более древними сообщениями финикийско-карфагенского происхождения, о плаваниях вдоль западных берегов Африки в атлантических водах. К их рассмотрению теперь мы и переходим.
Плавания по Атлантическому океану к югу от Геракловых столпов
Суда выходили из Средиземного моря за Геракловы столпы и направлялись к югу за золотом, слоновой костью, рабами и другой добычей. Страны, расположенные к югу от Гибралтарского пролива, представлялись финикийским мореходам сказочными и страшными. Возможно, что они не скупились на всяческие ужасы в своих рассказах об этих плаваниях для того, чтобы нагнать страху на возможных конкурентов — на тех, кто бы пожелал проделать этот путь с теми же целями, что и они, ради быстрого обогащения.
Плавание Сатаспа
Один из наиболее древних и, безусловно, один из наименее правдоподобных рассказов о таком плавании передает Геродот, называя его «карфагенским», хотя в самом рассказе нет ничего, что изобличало бы его карфагенское происхождение. Но все же, пожалуй, и можно согласиться с данным Геродотом определением этого рассказа, приняв во внимание интерес карфагенян к западноафриканским странам. Любопытство, возбуждавшее их фантазию, требовало материала для сообщений, пусть хоть и не конкретных и маловероятных, но все же содействовавших распространению представлений о возможности и выполнимости подобных предприятий.
О плавании Сатаспа сказано следующее:
«(Геродот, V, 43) Сатасп, сын Теаспия из рода Ахемена, устрашенный продолжительностью плавания и пустынностью страны, не исполнил поручения матери — не объехал вокруг Ливии, с целью чего был отправлен в путь, и вернулся назад. Дело в том, что он изнасиловал девственную дочь Зопира сына Мегабаза, за каковое преступление царь Ксеркс [царствовал в Иране с 486 по 465 г. до н. э.] решил было распять его, но мать Сатаспа, сестра Дария, испросила ему помилование, прибавивши, что она сама наложит на него наказание более тяжелое, чем наказание царя, а именно: он будет обязан объехать вокруг Ливии, пока при этом плавании не войдет в Аравийский залив. После того как на этом условии Ксеркс сделал уступку, Сатасп прибыл в Египет, получил здесь корабль и египетских матросов и поплыл к Геракловым столпам. Выплывши на другую сторону, он обогнул оконечность Ливии по имени мыс Солоэнт [отожествляется с мысом Кантен] и направился далее на юг. Так, в течение многих месяцев он проплыл значительную часть моря, но так как предстояло проплыть еще больше пройденного, он повернул обратно и прибыл в Египет. Оттуда он отправился к царю Ксерксу и сообщил ему, что очень далеко в море им пришлось плыть мимо страны, населенной людьми маленького роста, одевающимися в пальмовое платье. И каждый раз, как только они приближались к берегу, маленькие люди покидали свои города и убегали в горы. Со своей же стороны они, вошедши в их города, никого не обижали, только забирали с собою их скот. А почему не объехали Ливии вокруг, Сатасп объяснил тем, что судно-де не могло идти дальше. Однако Ксеркс не поверил, что тот говорил правду, и велел его, как не выполнившего возложенного на него дела, пригвоздить к столбу, подвергнув его, таким образом, раньше объявленному наказанию».
