Древнееврейская музыка и пение - [24]
Въ большихъ синагогахъ, при исполненіи пѣсней, въ настоящее время различаются три рода пѣнія: кантилляція, пѣсня въ собственномъ смыслѣ и музыкальная акцентуація. 1) Кантилляція распространена главнымъ образомъ на псалмы, тѣ самые псалмы, которые исполнялись нѣкогда среди громовъ музыки и пѣнія, и которые въ настоящее время вовсе не поются, а кантиллируются пѣвцомъ и народомъ поперемѣнно. Кантилляція псалмовъ въ синагогѣ напоминаетъ собою пѣніе псалмовъ въ римской церкви, съ тѣмъ различіемъ, что послѣднее имѣетъ различные гласы, а кантилляція псалмовь всегда одна и таже для всѣхъ субботъ и праздниковъ, именно она совершенно напоминаетъ пятый гласъ псаллодіи григоріанской. Трудно рѣшить, кто отъ кого заимствовался въ настоящемъ случаѣ, потому что съ одной стороны въ западныхъ языкахъ существуетъ древнее слово для обозначенія именно нынѣшняго католическаго исполненія псалмовъ: psalmodier, psalmodie, монотонное пѣніе[250],— съ другой евреи не могли непосредственно обратиться за заимствованiемъ къ католическому клиру. 2) Что касается пѣнія въ собственномъ смыслѣ, мелодическаго или раздѣленнаго на голоса, то оно явилось въ синагогѣ въ новѣйшее время и прилагается къ нѣкоторымъ патетическимъ молитвамъ и отрывкамъ изъ псалмовъ, также къ благословеніямъ. 3) Аксентуація музыкальная прилагается къ пѣнію Пятокнижія, пророковъ и агіографовъ, съ нѣкоторыми видоизмѣненіями, смотря по характеру содержанія: эти видоизмѣненія рабби Замора опредѣляетъ такъ: Пятокнижіе имѣетъ звуки мягкіе, но низкіе; пророки — звуки высокіе и грозные; Притчи вкрадчивые; Пѣснь пѣсней — оживленные и веселые, экклазіастъ — серіозные и строгіе[251]. Вопросъ о музыкальной Екцентуаціи заслуживаетъ, чтобы на немъ остановиться.
Музыкальная акцентуація собственно ничѣмъ неотличается, отъ грамматической, т. е. это знаки, которыми обставлены слова еврейской Библіи, но у пѣвцевь синагоги вмѣсто раздѣленія на акценты-цари, акценты-министры, акценты-слуги, знаки располагаются въ другомъ порядкѣ, а именно:
1. Зарка
2. Сегольта
3. Мунахъ a
4. Мунахъ b
5. Ребiа
6. Пацеръ катонъ
7. Тлиша
8. Тлиша гдола
9. Магиахъ
10. Пашта
11. Закефъ катонъ
12. Закефъ гадолъ
13. Дарга
14. Тбиръ
15. Мерка
16. Тифша
17. Мунахъ c
18. Атнахъ
19. Кадма
20. Азла a
21. Азла b
22. Герашаимъ
23. Шалшелетъ
24. Карнэ фара
25. Несикъ a
26. Несикъ b
27. Несикъ c
О значеніи этихъ музыкальныхъ акцентовъ можно сказать слѣдующее: 1) Зарка этимол. сѣятель. Этотъ знакъ указываетъ звуки разсыпающіеся и какъ бы разливающіеся, онъ ставится на послѣдней буквѣ слова и употребляется въ началѣ фразы. 2) Сегольта — ожерелье, по обьясненію Виллото[252] указываетъ на сцѣпленіе голоса, который долженъ при этомъ знакѣ сжаться. Сегольта ставится на послѣдней буквѣ слова и указывается покой, къ которому нужно прійти вдругъ быстрымъ спаденіемъ голоса. Зарка и Сегольта стоятъ всегда вмѣстѣ и одна безъ другой не употребляются. 3) Мунахъ a. Есть три рода акцентовъ этого имени, которое значитъ опущенный рогъ и указываетъ пониженіе голоса. 4) Мунахъ b всегда сопровождается 5) Ребіею, incubans, которая ставится на средней буквѣ слова и указываетъ, что голосъ нужно поднять съ усиленіемъ, потомъ слегка опустить безъ перерыва, образуя так. обр. обходъ звука. Мунахъ а и b употребляются всегда вмѣстѣ съ ребіею. 6) Пацеръ катонъ, малый сѣятель называется такъ потому, что въ пѣніи слова, содержащаго этотъ знакъ, голосъ долженъ подняться, раздѣлиться и перейти въ другой тонъ; ставится всегда на послѣднемъ слогѣ. 7) Тлиша, вырыватель, указываетъ звукъ вырывающійся изъ глубины груди, и открытаго горла, начинающійся низкимъ тономъ, потомъ сильно ударенный и снова пониженный. Онъ становится и исполняется на послѣднемъ слогѣ слова. 8) Тлиша-гдола большой вырыватель, указываетъ рѣзко вырывающійся грудной звукъ, поддерживаемый нѣкоторымъ растяженіемъ. Исполняется на первомъ слогѣ. 9) Магиахъ, возвращенный, указываетъ слабый закрывавшійся звукъ; ставится на первомъ слогѣ слова. 10) Пашта удлинняющій; названіе дано потому, что акцентъ указываетъ протяженіе голоса на той же нотѣ; ставится на послѣдней буквѣ слова. 11) Закефъ-катонъ подниматель указываетъ поднятіе голоса на ближайшую ноту; магиахъ, пашта и закефъ-катонъ стоятъ всегда рядомъ, но звукъ закефа выше остальныхъ съ нимъ связанныхъ. 12) Закефъ-гадолъ большой подниматель называется такъ потому, что требуетъ еще болѣе сильнаго звука и растяженія, чѣмъ закефъ-катонъ. Оба закефа исполняются на второмъ слогѣ слова. 13) Дарга ступень ставится на послѣдней буквѣ слова; пѣвецъ на одну ноту долженъ поднять голосъ и снова опустить, образуя круглый звукъ. 14) Тбиръ, проломанный; такое имя получилъ этотъ акцентъ потому, что голосъ при немъ раздѣлался на половину интервала ноты т. е. давалъ діэзъ. Впрочемъ такое объясненіе, указанное Виллото, согласно только съ пѣніемъ египетскихъ евреевъ, а не европейскихъ. Ставится подъ первымъ слогомъ слова и всегда предшествуется даргою. 15) Мерка, соединеніе. Этотъ акцентъ указываетъ, что нужно соединить послѣдній слогъ слова съ первымъ слѣдующаго слова, чтобы изъ двухъ звуковъ выходилъ одинъ; слѣдующее слово въ такомъ случаѣ всегда имѣетъ акцентъ. 16) Тифшу, которая указываетъ
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.