Дремучие двери. Том I - [26]
Лабиринт. Мгновения, минуты, часы. Яна просачивается сквозь его невидимые стены из одного мгновения в другое. Они, эти мгновения, перетасованы, как колода карт.
Пока мама копается у столика, Яна крутится у таинственной плюшевой шторы, похожей на занавес в театре, куда мама её однажды водила. «Синяя птица» Метерлинка. Занавес для Яны означал сказку, чудо.
Затаив дыхание, она заглядывает за край зелёного плюша, В полумраке — крохотная комнатка — кабинка. Ничего особенного. Голый стол, стул, на столе — остро отточенный карандаш.
Яна прокралась вдоль занавеса. Ещё одна такая же кабинка.
— Ма, смотри, иди сюда!
Мать хватает её за руку и тащит прочь, нарочито громко, виновато смеясь, как бы приглашая всех посмеяться вместе с ней. Мол, вы уж извините, что с неё возьмёшь, ребёнок! Вот что означает этот смех — Яна его хорошо знает. Так всегда бывает, когда она сделает или скажет нечто глупое, бестактное, неприличное.
Мама подводит Яну к ящику, подаёт ей бюллетень.
— Опусти. Сама опусти.
И опять по её голосу, выражению лица Яна понимает, что если предыдущий её поступок был оплошностью, то теперь ей даётся почётное право его загладить. И она, став на цыпочки, суёт листок в щель, и в этот момент что-то вспыхивает, будто молния. Это фотограф Миша сфотографирует её для отчётной фотовитрины. Снимок будет висеть на стене в клубе, а им с мамой Миша так и не отпечатает дубликат, хоть и обещал.
Но потом подарит сам снимок, мама повесит его на стене над отцовским письменным столом, а Яна, готовя уроки, будет сочинять всякие необыкновенные истории про таинственные кабинки за плюшевой занавеской. Про остро отточенный карандаш на столе, к которому нельзя прикасаться, не то…
Это будут её первые сочинения.
Из зала мама с Яной идут в фойе. Здесь танцы. Пальто, шапки, платки, валенки свалены на стульях, вдоль стен. На дамах /здесь, в основном, дамы/ яркие летние платья с короткими рукавами. В фойе холодно, дамы окоченели, особенно нетанцующие, голые руки в мурашках, но дамы крепятся, фасонят, притоптывают ногами в лодочках. Редко на ком чулки, капрона ещё нет, фильдеперсовые — дефицит, и простые — дефицит, просто босые ноги в валенки и порядок. Маму танцы не интересуют. Она берет у своей приятельницы — библиотекарши ключ от читального зала и идёт на второй этаж готовиться к сессии. Яне ведено идти гулять, вернуться домой к обеду и ни в коем случае не торчать у патефона.
Патефон — слабость Яны, потому что он тоже — чудо.
Голос и музыка из чёрного репродуктора обычны — звуки бегут по проводам, как электричество. Это Яна знает и понимает. Но патефон…
Больше всего её потрясает даже не сам патефон, а пластинки, хрупкие диски, в каждом из которых уже живёт целиком песня или танец. С придыханиями певца, звуками оркестра, иногда даже с покашливанием в невидимом зале… Этого, конечно, не может быть на самом деле, поэтому каждая пластинка — волшебная. И чудо, что её можно по желанию оживить, осторожно опустив на край диска мембрану с иглой.
Яна удивлялась тем ребятам, которые тайком стучали по ящику, царапали ногтем пластинку или старались каким-то образом заглянуть внутрь патефона. С её точки зрения это было так же нелепо, как искать, где спрятан мотор у ковра-самолёта.
Больше всего ей нравится пластинка, в которой есть слова:
«Пусть муж обманутый и равнодушный Жену покорную в столовой ждёт…» Яна представляет себе большую общественную столовую, голодного обманутого мужа за столиком, которому не несут обед, потому что талончики у жены, и она их отдала любовнику, чужому дядьке. И очень жалела мужа.
«А на диване подушки алые…» Когда Яна вырастет, и у нее на диване будут красные подушки…
Массовичке Тоне тоже хочется потанцевать, и она доверяет Яне менять пластинки. Яна ставит самую её любимую — танго из «Петера». Танго называется «медленный танец» и танцевать его как в «Петере» не разрешается. Муся танцует с морячком, который еле передвигает ноги, зажав уголком рта папироску и скользя ленивым взглядом по лицам танцующих «шерочка с машерочкой» женщин.
Какие они все юные — прежде казавшиеся чуть ли не стариками! И она вес о них знает. Могла бы предсказать им будущее, столько бед предотвратить! Но сцена может лишь бесконечно повторяться. Пьеса про себя.
Яна спешит к пруду, зажав под мышкой «санки» — сиденье от венского стула. Ветер швыряет в лицо пригоршни колючей белой пыли, выдувает из глаз слезы. Яна закутывается в платок по самые брови и остро ощущает вокруг губ, на подбородке мокрую тёплую колкость распаренной дыханием шерсти.
Зима — это запах мокрой шерсти, это едва заметные следы на снегу пока неподшитых и без калош, только что купленных на вырост валенок, это даже ещё не звуки, а их предвкушение — где-то там, у пруда, за серой толщей падающего на землю неба, за тишиной, угадывает Яна «своих» — орущих, визжащих, хохочущих, ревущих. Каким-то щенячьим чувством /наверное есть такое у детства/ — угадывает и кратчайший путь к «своим», спешит, бежит по занесённой тропинке, быстрей, быстрей, и не поспевает за сердцем, которое скачет, рвётся вперёд толькиным обручем. Туда, где темнеет ледяная горка, отполированная дощечками, фанерами, шубами, шароварами. Несколько секунд от вершины до подножья, несколько секунд чуда, в котором и восторг, и ужас, и боль разбитого носа и обжигающий, крапивный, попавший за шиворот снег.
От автора:«Сказка для взрослых пионерского возраста» — как это понять? Да и дата написания повести странная: 1970, 2001. Причем, через запятую.А ведь история книги и вправду мистическая!Дело в том, что тридцать лет назад я написала повесть-сказку — не столько для пионеров, сколько для взрослых (как, например, сказки Шварца), в которой дети попадают в неведомую страну, где собран многовековой отрицательный опыт человечества — (своеобразная модель ада). Героям предстоит за шестьдесят лет преодолеть эти опасные ловушки (на земле же проходит шестьдесят минут, то есть час)
Повесть издавалась — Сборник научной фантастики. Выпуск 26. Москва: Знание, 1982.Эту планету нашли случайно. Она оказалась чуть ли не точной копией Земли и получила название Земля-бета. И живут на ней переселенцы с нашей Земли. Вот только что-то на Земле-бета отняло у людей способность чувствовать. Любовь и ненависть, злоба и сострадание — для бетян уже не просто пустые слова, они этих слов даже не знают. Они равнодушны ко всему, кроме себя.«Земля спокойных, земля живых мертвецов» — так сказал о своей планете человек, случайно сумевший вернуть себе утраченные чувства.
В сборник «Современные писатели – детям» вошли произведения победителей ежегодного литературного конкурса «Новая детская книга».Сказки современных талантливых авторов Лены Арден, Ольги Фадеевой, Екатерины Бурмистровой, Владимира Благова, Алексея Олейникова, Юлии Ивановой, Гая Севера и Ольги Камелиной отличаются современным звучанием и оригинальными, неизбитыми сюжетами и в то же время выдержаны в лучших традициях детской классики.
Фантастический роман Юлии Ивановой «ДРЕМУЧИЕ ДВЕРИ» стал сенсацией в литературном мире ещё в рукописном варианте, привлекая прежде всего нетрадиционным осмыслением — с религиозно-духовных позиций — роли Иосифа Сталина в отечественной и мировой истории.Не был ли Иосиф Грозный, «тиран всех времён и народов», направляющим и спасительным «жезлом железным» в руке Творца? Адвокат Иосифа, его Ангел-Хранитель, собирает свидетельства, готовясь защищать диктатора на Высшем Суде. Сюда, в Преддверие вечности, попадает и героиня романа, ценой собственной жизни спасая от киллеров Лидера, противостоящего новому мировому порядку грядущего Антихриста.
Что делать двум талантливым волшебникам, если они не могут найти общий язык? Конечно, устроить великую магическую дуэль — техномагия против природного волшебства. И пусть победит сильнейший!А можно ли спасти Новый год, когда даже сам Дед Мороз уверен, что праздника не будет? Сделать это непросто, но всегда есть возможность изменить всё к лучшему, если рядом надёжный друг. Он пригласит необычных помощников, слепит новую Снегурочку по самоучителю, организует чудесный транспорт — и всё это за несколько дней!Читайте сказочные повести «Громикус против Клокудры» и «Нового года не будет!».Для младшего школьного возраста.
В сборник вошли рассказы и переводы, опубликованные в 2017—19 гг. в журналах «Новая Юность», «Урал», «Крещатик», «Иностранная литература», «День и ночь», «Redrum», «Edita», в альманахе «Мю Цефея», антологии «Крым романтический».
Попаданец в великого князя Владимира Александровича (см. «Император Владимир» Рустамов Максим Иванович), который меняет историю России, а значит и мира, решает вмешаться в испано-американскую войну. Это ветка от «Императора Владимира» Максимова Р.И. Попаданец вмешивается в испано-американскую войну. Почти все действующие лица реальные. Уважаемые читатели, это ещё черновой вариант, так, что судите, но не строго. В книге используются материалы и фрагменты из работ Н.Митюкова, Я.Г.Жилинского.
Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.
Вы задумывались — как вас видят со стороны? Не задумывались — как вас воспринимает, например, ваш кот? Может, все ваши волнения и страсти он считает безумствами своих двуногих слуг? Взглянуть на наш мир через призму восприятия представителя иной цивилизации поможет этот рассказ, где за жизнью людей наблюдает их питомец. Рассказ выходил в журнале «Загадки XX века» № 15 за 2017 год.
Герою книги судьба, из рук погибшего СМЕРШевца Балтфлота далекой войны, даёт шанс прожить новую, длинную жизнь. Но необходимо спасать цивилизацию людей. В команде это легко. Автор в пародии связывает слухи об нацистской Антарктиде и полой Земле с собственной точкой зрения на происхождение и смысл существования людей. Освещает тёмные стороны истории и современности. Объясняет природу времени, возможную причину всеобщей гибели и возможность защиты человечества только в совместных действиях людей разных рас и политических взглядов.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».