Молчание, воцарившееся после этих слов, казалось, длилось вечно.
– Ты невероятна, Кэсс. Женственна и удивительно сексуальна. Но мне это все кажется слишком идеальным, чтобы быть правдой, потому я и опасаюсь попасться в ловушку.
Кэссиди встала.
– Клянусь могилой своей матери, что я никогда не буду представлять угрозу для тебя. Я рассказала тебе все как есть, – ты мне веришь?
Мужчина окинул ее взглядом, от которого по всему телу побежали мурашки. Кэссиди страстно захотелось вновь ощутить его в себе.
– Я хочу тебе верить, хотя пока никаких доказательств твоей честности и не увидел. Но даже если окажется, что я совершил чудовищную ошибку, назад пути нет.
С этими словами Гэвин сорвал с себя полотенце.
Она с облегчением сказала:
– Я рада.
Гэвин посмотрел на Кэсс изучающим взглядом, а затем без единого предупреждения двумя огромными шагами пересек то расстояние, что их разделяло и сорвал с нее покрывало, оставив ее беззащитной и обнаженной. Подняв Кэссиди на руки, он прошептал:
– Горячая ванна тебе понравится.
В ванной Гэвин включил краны, и резвая струя воды тут же полилась в чугунную емкость. Пока они ждали, мужчина присел на край ванны поставив Кэсс между коленей и, обняв ее за талию, принялся ласкать ее – языком проводил по набухшим соскам, бормоча слова восхищения, большими пальцами потирал ее бедра – так неспешно, точно у них впереди была вечность.
Кэссиди прижалась лбом к его голове.
– Наше время почти истекло, – прошептала она. – Я никогда не забуду эту ночь.
Гэвин напрягся, и стало слышно его прерывистое дыхание.
– Представь, что у нас впереди вся жизнь, Кэсс. – Он зарылся лицом в ее грудь. – Вот и все.
Приглушенное щебетание птиц – звонок будильника – вырвало Гэвина из блаженного сна, и, подняв руку к лицу, он застонал. Мутным взглядом посмотрев на экран телефона, понял, что времени осталось в обрез.
Перекатившись на вторую половину кровати, Гэвин решил не отказывать себе в удовольствии и приласкать Кэсс еще раз. Прошлая ночь была великолепна – наверное, самая лучшая ночь в его жизни.
Но на половине Кэсс было пусто, сон как рукой сняло.
– Кэсс! – позвал он, надеясь, что та в ванной.
И тут он заметил записку на подушке. Его желудок прыгнул куда-то вниз при виде маленького сложенного листочка. Развернув его, Гэвин прочел: «Дорогой Гэвин! Прошлая ночь была чудесна. Я никогда не встречала такого мужчины, как ты. Прошу прощения за то, что вначале не была с тобой честна… но мне очень хотелось познакомиться с тобой ближе. Наверное, ты составил обо мне не лучшее суждение, но, надеюсь, со временем ты меня простишь и будешь вспоминать о нашем приключении в Вегасе. Знаю, тебе нужно успеть на самолет, потому я решила не мешать. Никогда не любила прощаться. Надеюсь, женщины Северной Каролины оценят тебя по достоинству, как и я. Ты уникален. Искренне твоя, Кэссиди».
Нетвердым шагом Гэвин направился в ванную, плеснул воды в лицо и, взяв полотенце, бросил взгляд в зеркало. Ужасный вид! Красные глаза, обведенные темными кругами, щетина, волосы, торчащие во все стороны.
Он спал почти все время в полете. Как пассажир первого класса, он мог позволить себе устроиться поудобнее и вытянуть ноги.
Приземлившись в Эшвилле, он отправил сообщение брату Конору, который должен был его встречать на своем джипе, собранном из разномастных деталей. По дороге в Силвер-Глен Гэвину хотелось помолчать и подумать о своем, но Конор был оживлен и весел, ему было интересно услышать о поездке брата в Вегас.
– Да что с тобой не так?
– Прости, – пробормотал Гэвин, устыдившись. – Наверное, я просто устал.
– Не пытайся меня провести! Что-то тебя гложет, и я хочу знать, что. Провалился на презентации?
– Нет, все меня слушали с упоением.
– Только не говори, что ты проиграл кучу денег, я не поверю.
Гэвин подавил ухмылку.
– Я никогда не брошу и пяти центов в автомат. Легче раскидать деньги по автостраде.
– Тогда в чем дело? – требовательно спросил брат, перестраиваясь в другой ряд, чтобы обогнать грузовичок, плетущийся со скоростью черепахи.
– А тебе не приходило в голову, что это может быть личным?
Конор присвистнул, брови его взлетели вверх.
– О боже, да тут замешана женщина.
«И не просто женщина, а красивая, остроумная, восхитительная леди, которая поставила под сомнение все, что я знал о себе».
– Нет, конечно. Это все Вегас. Все вокруг искусственное, кричащее, чересчур яркое. Я не хотел туда ехать с самого начала и очень рад, что наконец вернулся домой.
Конор нахмурился, глядя на дорогу.
– Ну, что ж, ладно – мне ты можешь ничего не говорить. Но для мамы попробуй придумать что-то поубедительнее.
Кэссиди, закрыв рот рукой, сглотнула, борясь с подступившей тошнотой. Она сидела на пластиковом столике в медицинском кабинете, одетая лишь в бумажную рубашку.
– Не могли бы вы повторить? – прошептала она, не веря своим ушам.
Доктор Ландау, наблюдавший ее с самого рождения, участливо и обеспокоенно поглядел на девушку.
– Ты беременна, Кэссиди. Неужели ты не догадывалась?
– Нет, сэр. Папа наконец-то согласился дать мне более ответственную работу в казино, и я все это время работала как проклятая. Думала, что это просто стресс. У меня никогда не было идеальных месячных.
