Драмы. Новеллы - [54]

Шрифт
Интервал

, владычица волшебства, царица ночных туманных болот! Поднимайтесь из земли, демонские силы, которые прежде закон человеческий старался искоренить, расцветайте, согретые дыханьем ведьм, разрастайтесь, как лес, глуша собою все, чтобы сгнила малейшая небесная поросль, укоренившаяся в нашей земле. Пусть из ваших стволов и стеблей потекут адские соки, водопадами заливая всю землю, поднимая к небу удушливый чад, заполняя все русла нашей жизни и смывая своим потопом всякую невинность и добродетель!

Граф Отто. Ядом он ее опоил, что ли?

Венцель. Ты думаешь, он дал ей волшебное питье?

Ганс. Опиум, что вливает таинственную силу в сердце человека, который его выпьет?

Теобальд. Яд? Опиум? Да что вы меня-то спрашиваете, вельможные господа? Я ведь не откупоривал бутылку, из которой он поил ее под утесом. Я ведь не был в гостиницах, где она ночь за ночью спала в его конюшнях. Откуда мне знать, подливал ли он ей яду? Подождите девять месяцев: тогда вы увидите, что сталось с ее юным телом.

Граф фом Штраль. Вот ведь старый осел! Против этого у меня есть только мое имя! Позовите ее, и, если она произнесет хоть одно слово, от которого отдаленно запахнет этим вымыслом, назовите меня графом зловонной лужи или как там еще вздумается вашему праведному гневу.

Явление второе

Те же и Кетхен, которую с завязанными глазами вводят два стражника. Стражники снимают с нее повязку и уходят.


Кетхен(оглядывает всех собравшихся и, увидев графа, преклоняет перед ним одно колено)

Высокий господин мой!

Граф фом Штраль

Что ты хочешь?

Кетхен

Меня призвали пред лицо судьи.

Граф фом Штраль

Но я-то не судья. Вон там сидит он.
Встань. Я ответчик, так же как и ты.

Кетхен

Ты шутишь, господин мой.

Граф фом Штраль

Нет. Послушай:
Зачем во прах ты предо мной склонилась?
Кудесник я, сознался в волшебстве,
Но вот наложенные мною узы
Снимаю с девичьей души.

(Поднимает ее.)


Граф Отто

Прошу, девица, стань сюда, к барьеру.

Ганс

Мы — судьи.

Кетхен(оглядываясь по сторонам)

Испытать меня хотите.

Венцель

Сюда иди и здесь держи ответ.

Кетхен становится рядом с графом фом Штраль и смотрит на судей.


Граф Отто

Ну?

Венцель

Что ж?

Граф Отто

Пора бы подчиниться судьям!

Ганс

Тебе угодно будет отвечать?

Кетхен(про себя)

Мне говорят.

Венцель

Ну, да!

Ганс

Что ты сказала?

Граф Отто(с удивлением)

Так что же с этим странным существом?

Переглядываются.


Кетхен(про себя)

Закутанные с головы до ног
Сидят, как будто это Страшный суд.

Граф фом Штраль(стараясь вернуть ее к действительности)

О чем ты грезишь, странное созданье?
Ты отвечаешь Тайному суду!
Меня здесь обвиняют в колдовстве,
Которым я твое похитил сердце.
Рассказывай, как все произошло!

Кетхен(смотрит на него и складывает руки на груди)

До слез меня ты мучишь, господин мой!
Покорную служанку научи,
Что делать ей и как себя вести.

Граф Отто(нетерпеливо)

Учить ее!

Ганс

Ну слыхано ли это?

Граф фом Штраль(с мягкой серьезностью)

Сейчас должна ты подойти к барьеру
И отвечать на все, о чем ни спросят!

Кетхен

Скажи, ты обвинен?

Граф фом Штраль

Ведь я сказал.

Кетхен

А судьи — это люди в масках?

Граф фом Штраль

Да.

Кетхен(подходя к барьеру)

Кто б ни были вы, господа, сойдите
С судейских мест, и пусть он сядет там!
Как перед богом говорю — в нем сердце,
Что латы, — чистое. В сравненье с ним
И ваше и мое — чернее мантий.
Когда свершен здесь грех — ему судить,
А вам — дрожа стоять перед барьером.

Граф Отто

Ты, дурочка, недавний сосунок,
Кем на пророчество вдохновлена,
Им одарил тебя какой апостол?

Теобальд

Ах ты, несчастная!

Кетхен(заметив отца, направляется к нему)

Отец мой милый!

(Хочет взять его за руку.)


Теобальд (строгим голосом.)

Вон там тебе положено стоять!

Кетхен

Не прогоняй!

(Берет его руку и целует.)


Теобальд

Меня ты узнаешь?
Из-за тебя я поседел нежданно.

Кетхен

Я вспоминала каждый божий день,
Как вьются волосы твои. Терпенье.
Не предавайся скорби непомерной.
Знай: если радость волосы чернит,
Как юноша, ты снова расцветешь.

Граф Отто

Эй, слуги, привести ее сюда!

Теобальд

Иди, куда зовут.

Кетхен(к судьям, когда к ней подходят стражники)

Но что вам надо?

Венцель

Не видел я строптивей существа!

Граф Отто(когда она стала у барьера)

Должна ты ясно, коротко ответить
На все вопросы наши, ибо мы
Тебя по совести и правде судим,
И если ты виновна, пусть душа
Надменная твоя страшится кары!

Кетхен

Что, господа честные, знать вам надо?

Граф Отто

Увидев графа Фридриха фом Штраля
В отцовском доме, ты зачем поверглась,
Как перед господом, к его ногам?
Зачем на мостовую из окошка
Ты бросилась, когда он уезжал?
Зачем, едва поправившись, пошла ты
За ним повсюду сквозь туман, сквозь ночь,
Сквозь страх — куда бы конь копыт ни ставил?

Кетхен(багровая от смущенья, графу)

Я этим людям все должна сказать?

Граф фом Штраль

Зачем тебе, безмозглой, одержимой,
Меня-то спрашивать? Неужто мало
Приказа, что получен от суда?

Кетхен(повергаясь во прах)

Убей меня, когда я провинилась!
Что родилось в глубинах тайных сердца
По божьей воле, знать не надо людям.
Жестокий тот, кто спрашивать посмел!
А если ты об этом хочешь знать,
Что ж, спрашивай — тебе душа открыта.

Ганс

Бывало ли подобное на свете?

Венцель

Лежит пред ним во прахе…

Ганс

На коленях…

Венцель

Как мы перед Спасителем своим!

Граф фом Штраль (судьям)

Я за ее безумство, господа,

Еще от автора Генрих фон Клейст
Землетрясение в Чили

Жизнь Генриха фон Клейста была недолгой, но бурной. Потомок старинного дворянского рода, прусский офицер, он участвовал в походах против Франции в 1793–1797 годах, однако оставил службу ради литературной деятельности. Его творчество застало современников врасплох. Клейст настолько очевидно отличался от других романтиков, что кто – то из критиков назвал его «найденышем поэзии». В его произведениях отразилось смятение собственных души и ума, накал чувств, в них была атмосфера грозы и трагедии. Герои Клейста жили без оглядки, шли до предела и гибли всерьез.


Пентесилея

Пентесилея (Penthesilea, 1808) — трагедия Генриха фон Клейста, в основу которой положен миф о царице амазонок. В пьесе представлена романтическая обработка античного сюжета о царице амазонок Пентесилее, полюбившей греческого героя Ахилла. Вызванная им на поединок и терзаемая двумя противоречивыми чувствами — страстью и чувством мести мужчине, Пентесилея убивает героя и умирает вслед за ним.


Разбитый кувшин

Это — прекрасная картина Пруссии, современной Клейсту; дело нисколько не меняется от того, что автор — из политических или эстетических соображений — представил свою родину в виде патриархальной Голландии; голландский колорит играет в комедии второстепенную, чисто декоративную роль. В «Разбитом кувшине» самое существенное — это разрушение романтической легенды об идиллическом «добром старом времени». Произвол патриархального судопроизводства в деревне, притеснение крестьян властями, глубокое недоверие крестьянина ко всему, что исходит «сверху», его уверенность в том, что насилию нечего противопоставить кроме покорности, обмана и взяток; взяток деньгами, подарками или своим телом, — все эти черты рисуют глубоко реалистическую картину тогдашней прусской деревни.


Обручение на Сан-Доминго

Жизнь Генриха фон Клейста была недолгой, но бурной. Потомок старинного дворянского рода, прусский офицер, он участвовал в походах против Франции в 1793 – 1797 годах, однако оставил службу ради литературной деятельности. Его творчество застало современников врасплох. Клейст настолько очевидно отличался от других романтиков, что кто – то из критиков назвал его «найденышем поэзии». В его произведениях отразилось смятение собственных души и ума, накал чувств, в них была атмосфера грозы и трагедии. Герои Клейста жили без оглядки, шли до предела и гибли всерьез.


Маркиза д’О

Действие  новеллы «Маркиза д'О» происходит на севере Италии во время суворовского похода в те края. Русские берут штурмом один из местных городов и пытаются изнасиловать дочь тамошнего коменданта — вдовую маркизу д’О. На её спасение является русский граф, который препровождает женщину в не охваченное огнём крыло отцовского замка. Воспользовавшись её беспамятством во время штурма, граф обесчестил её. Клейст подвергает критике эстетику классицизма с чётким разделением действующих лиц на добродетель во плоти и чёрных злодеев.


Принц Фридрих Гомбургский

Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.


Рекомендуем почитать
Канареечное счастье

Творчество Василия Георгиевича Федорова (1895–1959) — уникальное явление в русской эмигрантской литературе. Федорову удалось по-своему передать трагикомедию эмиграции, ее быта и бытия, при всем том, что он не юморист. Трагикомический эффект достигается тем, что очень смешно повествуется о предметах и событиях сугубо серьезных. Юмор — характерная особенность стиля писателя тонкого, умного, изящного.Судьба Федорова сложилась так, что его творчество как бы выпало из истории литературы. Пришла пора вернуть произведения талантливого русского писателя читателю.


Калиф-аист. Розовый сад. Рассказы

В настоящем сборнике прозы Михая Бабича (1883—1941), классика венгерской литературы, поэта и прозаика, представлены повести и рассказы — увлекательное чтение для любителей сложной психологической прозы, поклонников фантастики и забавного юмора.


MMMCDXLVIII год

Слегка фантастический, немного утопический, авантюрно-приключенческий роман классика русской литературы Александра Вельтмана.


Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы

Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.


Дело об одном рядовом

Британская колония, солдаты Ее Величества изнывают от жары и скуки. От скуки они рады и похоронам, и эпидемии холеры. Один со скуки издевается над товарищем, другой — сходит с ума.


Захар-Калита

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Горе от ума. Пьесы

В том 79 БВЛ вошли произведения А. Грибоедова («Горе от ума»); А. Сухово-Кобылина («Свадьба Кречинского», «Дело», «Смерть Тарелкина») и А. Островского («Свои люди — сочтемся!», «Гроза», «Лес», «Снегурочка», «Бесприданница», «Таланты и поклонники»). Вступительная статья и примечания И. Медведевой. Иллюстрации Д. Бисти, А. Гончарова.


Разбойники

Основной мотив «Разбойников» Шиллера — вражда двух братьев. Сюжет трагедии сложился под влиянием рассказа тогдашнего прогрессивного поэта и публициста Даниэля Шубарта «К истории человеческого сердца». В чертах своего героя Карла Моора сам Шиллер признавал известное отражение образа «благородного разбойника» Рока Гипарта из «Дон-Кихота» Сервантеса. Много горючего материала давала и жестокая вюртембергская действительность, рассказы о настоящих разбойниках, швабах и баварцах.Злободневность трагедии подчеркивалась указанием на время действия (середина XVIII в.) и на место действия — Германия.Перевод с немецкого Н. МанПримечания Н. СлавятинскогоИллюстрации Б. Дехтерева.


Ярмарка тщеславия

«Ярмарка тщеславия» — одно из замечательных литературных произведений XIX века, вершина творчества классика английской литературы, реалиста Вильяма Мейкпис Теккерея (1811–1863).Вступительная статья Е. Клименко.Перевод М. Дьяконова под редакцией М. Лорие.Примечания М. Лорие, М. Черневич.Иллюстрации В. Теккерея.


Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

Основным жанром в творчестве Г. Манна является роман. Именно через роман наиболее полно раскрывается его творческий облик. Но наряду с публицистикой и драмой в творческом наследии писателя заметное место занимает новелла. При известной композиционной и сюжетной незавершенности новеллы Г. Манна, как и его романы, привлекают динамичностью и остротой действия, глубиной психологической разработки образов. Знакомство с ними существенным образом расширяет наше представление о творческой манере этого замечательного художника.В настоящее издание вошли два романа Г.Манна — «Учитель Гнус» и «Верноподданный», а также новеллы «Фульвия», «Сердце», «Брат», «Стэрни», «Кобес» и «Детство».