Драмокл - [10]

– …он не колебался бы так, как я.

– Это вы сказали, – заметил Рукс. – Я всего лишь простой солдат, хотя и читаю наизусть стихи и умею играть на аккордеоне.

О, одиночество верховного правителя! Драмокл почувствовал легкое головокружение. Правильно ли он поступает? Этого не скажет ему никто.

– Рукс! – решился король. – Добудь мне Лекк.

– Считайте, что он уже ваш, – как всегда невозмутимо, ответил сберрианин.

Глава 10

Когда принц Чач прибыл в Ультрагнолл, город гудел от слухов и домыслов. Весть об интервенции на Лекке распространилась повсеместно, повергнув горожан в ошеломление. Прохожие на празднично убранных улицах сбивались в шепчущие стайки. И, несмотря на все усилия властей продолжить запланированные театральные представления и пантомимы, актеры смущенно запинались, а публика безмолвствовала.

Чач прямиком направился в Ультрагноллский дворец и спросил, примет ли его король. После длительной задержки к нему вышел гофмейстер и объявил, что Драмокл затворился в уединении.

– Он очень расстроен, – сказал Рудольф, – той жестокой необходимостью, что была навязана ему против воли.

– О какой необходимости идет речь? – поинтересовался Чач.

– Как то есть о какой? О необходимости послать войска на Лекк, причем так скоро после Аардварка.

– Вы называете это необходимостью?

– Ну конечно, милорд. Чужеземное вторжение на любую из Местных планет представляет собой агрессию против всех нас. Драмоклу ничего другого не оставалось, как дать отпор захватчикам.

Чач хотел было спросить еще о чем-то, но в глубине дворца послышался звонок, и гофмейстер, извинившись, поспешил на зов.

Чач позвонил в резиденцию графа Джона. Графа на месте не оказалось, однако принцу посоветовали поискать его в соседней таверне «Зеленая овца». Чач уселся в паланкин и отправился в таверну.

«Зеленая овца» оказалась старомодным салуном, типично глормийским, с застекленным эркером, горшочками герани и ситцевыми занавесками. Чач спустился по трем ступенькам в сумеречный туман, насыщенный запахами пива, табака и сырой шерсти – в городе недавно кончился дождь, – и прошел вперед, в приглушенный гул разговоров, прерываемый звоном стаканов. Стоявшие возле стойки ветераны с розетками на лацканах пиджаков то и дело опрокидывали по рюмочке шноппа – местного напитка, похожего на анисовую водку. Радио где-то в глубине бубнило о результатах спортивных соревнований во всех провинциях. В камине горел огонь, солнечными зайчиками вспыхивая на медных надраенных тарелках, развешенных по стенам, на старинной сабле, прицепленной над баром, и на оловянных памятных кружках, свисающих с потолка. Чач прошел в отдельный кабинет – комнату с низким потолком, тускло освещенную пятнадцативаттными лампочками, вкрученными в канделябры. В комнате стояли длинный дубовый стол и четыре широких мягких кресла. В одном из них восседал граф Джон, в другом – Снинт. Адальберт, пьяный в дым, уронил голову на стол и похрапывал. На столе стояла дюжина бутылок крепкого морщевичного вина и пять бокалов в винных лужах.

Чач уселся, не дожидаясь приглашения, плеснул в бокал вина и брезгливо пригубил.

Джон, раскрасневшийся от спиртного, спросил:

– Ну, милорд Чач, вы небось обсуждали сейчас давешнее предательство со своим папенькой, двуликим Драмоклом?

– Ни один из ликов короля не пожелал меня видеть, – ответил Чач. – Рудольф заявил, что король скорбен сердцем из-за своих вынужденных поступков. И упомянул о каких-то чужеземных захватчиках. А что он сказал вам, король Снинт?

– Он вызвал меня на приватную аудиенцию, – отозвался Снинт. – Лицо его было печально, голос дрожал, однако он избегал встречаться со мною взглядом. «Снинт, – сказал он, – я в великом смущении из-за недавних событий, хотя и не чувствую за собой никакой вины. Буквально пару минут назад мои агенты сообщили с Лекка, что чужеземные войска – десятки тысяч хорошо вооруженных воинов – высадились на северном мысе Каталии в провинции Ллулл. Агенты узнали в них кочевников-саммаков из саммак-калмыцкой орды. В прошлом столетии они не раз забредали в наш космический регион на своих старых звездолетах, груженных вонючим скотом. Но высадившийся десант, без сомнения, был отборной боевой группой саммаков, намеревавшейся разведать оборонную мощь наших миров перед вторжением главных сил орды. Поскольку на Лекке нет постоянной армии, а промедление могло оказаться роковым, я приказал командующему войсками Руксу истребить захватчиков без всякой жалости. Быстрота и решительность наших действий наверняка произведут впечатление на военачальников орды и избавят нас от грядущих напастей».

– И вы поверили ему? – спросил Чач.

– Нет, конечно, – сказал граф Джон. – Но Снинт сделал вид, что поверил. Что еще ему оставалось?

– А что Руфус? Как он реагировал на известие?

Джон злорадно усмехнулся:

– На преданном челе его выступил пот, а рот скривился от боли и неверия. Но заклеймить Драмокла он тем не менее отказался. Он заявил, что пришло время испытаний для всех нас, а не только для нашего хозяина. И посоветовал нам потерпеть еще немного. «Доколе? – спросил я его. – Пока он не захватит ваше королевство или мое?» Ответить ему было нечего, поэтому он повернулся и ушел к себе – растерянный, недоумевающий, но по-прежнему упрямо преданный Драмоклу.