Дракула - [29]

— Я — граф Дракула Трансильванский, — ответил тощий человек в черной одежде.

И аккуратно поставил лампу прежде чем шагнуть вперед.

НЭНСИ КИЛПАТРИК Порнорама

Нэнси Килпатрик была финалистом премии Брэма Стокера и премии «Аврора», а также была удостоена канадской премии Артура Эмиса за лучший фантастический рассказ.

Килпатрик родилась в Филадельфии, штат Пенсильвания, живет в Монреале, в Канаде. Среди ее работ — серия эротических вариаций на традиционные темы жанра ужасов «Темные желания» (выходили под псевдонимом Амаранта Найт) и романы о вампирах «Дитя ночи», «Присмертие», «Как мертвец». Последний из них написан в соавторстве с Доном Бассингтвейтом. Рассказы Нэнси Килпатрик появлялись во многих журналах и антологиях, как авторских, например «Секс для одинокого вампира» и «Вампирские истории Нэнси Килпатрик», так и сборных. В антологию «Эндорфины» вошли сразу две ее повести. Кроме того, она была редактором таких антологий, как «Любовь с острыми зубками», «Неземная плоть» и «Ласка смерти».

«С Бетти Пейдж и Ирвингом Клоу так все и было, — комментирует автор представленный здесь рассказ. — За минусом Дракулы».

Разбогатевший Дракула решает наконец сменить родные горы на Новый Свет. Но устоит ли он перед чарами сексапильной актрисы, чья работа — сводить мужчин с ума?

Высоченные каблуки длинноногой красотки отбивали дробь. Из всех кинодив такого сорта одна она, с изящной и приятно округлой фигурой, в темном белье и с тугими завитками черных как смоль волос, умела танцевать, удерживаясь на носочках. Она раскачивалась с игривой грацией, вдруг согревшей его мертвые кости.

Подумать только, человечество менялось! Вот уже пять столетий он блуждал по земле, каждую ночь пил из вен жалких смертных. Вместе с кровью он вбирал их мысли, надежды, мечты. Все они были такими мелкими, как букашки, так что он, разочарованный, привык считать людей всего-навсего запасниками крови. И вот теперь жизнь мелькнула в одной из них!

Влад перемотал пленку и в десятый раз пересмотрел монохромную сцену. «Варьете» он любил больше других картин. Там играли Лили Сен-Сир и гораздо более интересная ему мисс Бетти Пейдж — чудо, фея ночных грез — для тех, кто спит ночью. Красивая — бесспорно, а главное, свободная в своем эротизме. Когда он был молод, женщины ненавидели его или молча терпели. Поначалу, когда живая кровь еще клокотала у него в сердце, когда он бился с турками, когда вел войска против захватчиков — за родину, против единоплеменников — за власть, ему нужны были покорные девицы. Жизнь тогда была сурова, что доказала, между прочим, его личная кончина. Сражаться еще и в спальне? Бессмертие оказалось куда тише, спокойнее, но расселение человечества по планете его беспокоило. Его выбросило на обочину жизни. Одного. Преследуя безмозглую дичь в лабиринтах городов Европы и Америки, он не встречал симпатии и понимания среди живых, и глухие столетия, громоздясь одно на другое, едва не заглушили его последние желания… Мировая перемена выхолостила Влада. Безликий, скучный мир умножался на вечность, и он знал, кого винить: людей. Современные были подлее крестьян. Хуже мокриц в могилах. Эти болтуны опошляли его проклятие, как свои собственные судьбишки. Именно так. Они не боялись его и не бросались вперед, чтобы его уничтожить, — те времена прошли, — но и не любили. Он терял интерес к этим болванам, едва начав их пить.

И это было невыносимо! Он, в конце концов, Влад Пронзатель! Князь Трансильвании! Повелитель живых мертвецов! Владыка полуночи! И ему не годились посредственности. Ему была нужна любовь.

Темноволосая красавица, так похожая на его вторую жену, баловалась с объективом. Казалось, она смотрела прямо на него, дразнила смелым взглядом, бросала вызов, на который ему хотелось откликнуться. Вторая слегка ее шлепнула. Он-то не остановился бы на полпути! Но даже легкое наказание взволновало его. Последние десять лет и вправду были переломными, не похожими ни на что. Конечно, ему попадали в руки парижские открытки и робкие киноленты о временах королевы Виктории, и он много раз встречался с вампирессами, гуляя по городам. Но за последние столетия он не сталкивался с таким огнем, напором, такой откровенной чувственностью в безупречно свежем теле.

Под боком у Влада лежала груда журналов и кассет с бобинами, все с мисс Пейдж: журналы для подростков с картинками на грани, «Парад рисованных моделей» (номер 53), календари, «Плейбой» за январь 1955 года — на развороте, разумеется, Бери, снимок Банни Йегера…

Да, Банни Йегер. Влад с болью припомнил события прошлого года. Тогда он не сразу нашел Бетти, но найдя, сразу начал действовать. Он разузнал, что мисс Пейдж отправилась во Флориду, на съемки Йегера. После нескольких трудных ночных переездов поезд привез Влада в Майами, но Бетти там уже не оказалось: она выехала раньше тем же днем в Рурал-Африку, местечко для туристов в семидесяти милях к северу от города, и еще не вернулась.

Ругаясь про себя, он обогнул здание и подкрался к окошку на задней стене, где жалюзи были не плотно закрыты и позволяли подглядывать. Он смотрел, как она переодевается ко сну. Влад затаил дыхание — красота, как удар, потрясла его. Неземная прелесть, как будто ангел сорвался с небес через прореху в облаках, а там и не знают, чего лишились. Его ногти впились в москитную сетку. Она повернулась в сладком ужасе, и он вдруг понял, что натворил.