Дракула бессмертен - [21]

Но даже после всех этих неприятностей ей сейчас хотелось, чтобы Джонатан был здесь. В последнее время он вообще редко появлялся дома. Поскольку ее сын, Квинси, учился в далекой Сорбонне, Мина часто оставалась одна в огромном пустом доме. Сегодня одиночество терзало ее, как никогда, и особняк казался склепом.

Ее взгляд блуждал по фотографиям в рамках, выстроившимся на каминной полке. Что стало со всеми этими людьми? Некоторые умерли, другие просто разбрелись кто куда. Как же это вся моя жизнь покатилась под откос? Взор Мины остановился на одном из самых любимых ее снимков, и она взяла его в руки. Этот фотопортрет, запечатлевший ее вместе с Люси, был сделан еще до того, как в их жизнь вторглась тьма. Беспечная наивность улыбок успокаивала ее. Мина до сих пор помнила тот прекрасный августовский день в 1885 году, когда на летней ярмарке в Эксетере повстречала единственную любовь своей жизни — Джонатана Харкера.

Люси чуть ли не сияла в своем новом летнем платье, выписанном из Парижа. Она столько месяцев мечтала в нем покрасоваться! Мине тоже повезло — удалось влезть в платье, которое ее подруга носила два года назад; правда, дышать в нем было трудновато. Восемнадцатью дюймами в талии, как Люси, она похвастаться не могла, к тому же из-за корсета ее не покидало ощущение, будто груди прижаты к подбородку. Откровенное декольте больше пристало бы Люси. Хотя из-за него Мина чувствовала себя несколько неуютно, ей все же льстило, какие взгляды бросали на этот вырез проходящие мимо мужчины.

Люси намеревалась познакомить подругу с несколькими гостями из Лондона, прежде всего с Артуром Фрэзером Уолтером, семья которого уже больше столетия владела газетой «Таймс». Но стоило им отправиться на поиски Уолтеров, как Люси окружила стайка франтоватых молодых поклонников, и каждый из них умолял, чтобы на вечернем балу она приберегла танец и для него. Люси, с ее серебристым смехом и напускной откровенностью, прекрасно знала, как себя держать. Если бы им было известно о ней столько же, сколько Мине! В огненно-рыжих волосах Люси Бог явил молодым людям знак, предупреждающий о ее ненасытной натуре.

— Если мы не проведем необходимые социальные реформы, наше общество попросту сгинет, — произнес рядом мужской голос.

Обернувшись, Мина увидела юношу с копной взъерошенных черных волос, одетого в мятый шерстяной костюм; он потрясал какими-то бумажками перед лордом Генри Стаффордом Норткотом. Степенный лорд, представитель Эксетера в палате общин, смотрел на энергичного молодого человека с опаской, будто на рычащую собаку.

— Работные дома — не решение, — продолжал юноша. — Многие нуждающиеся дети идут на воровство, а то и что-нибудь похуже. Система образования должна быть усовершенствована — так мы спасем и нравственность, и правопорядок.

— Мистер Харкер, — засопел лорд Норткот, — закон об образовании сделал обязательным посещение школ для всех детей возрастом от пяти до тринадцати лет.

— Но это удовольствие стоит девять пенсов в неделю за одного ребенка. Не всякая семья может себе позволить такие траты.

— Возможность для заработка есть и у самих детей.

— Да, на фабриках, где с восемнадцатичасовым рабочим днем они фактически попадают в рабство, а времени на школу и другие учебные занятия остается ничтожно мало. Удивительно ли, что наша нищенствующая молодежь обращается к воровству и проституции? — Лорд Норткот возмущенно вскинул брови, но Харкер продолжал наседать: — Им повезло меньше вашего: вы уже родились богатым, а им приходится торговать собой, чтобы позволить себе то, чем облагодетельствовал вас Бог.

— Да как вы смеете!

— Очевидно, мистер Харкер — человек самого пылкого нрава, — вмешалась в разговор Мина. Она сжала руку юноши, чтобы тот не заговорил раньше времени. — Без сомнений, на деле он хотел сказать следующее: представьте, что было бы, не научись вы читать и писать. Вы не смогли бы посещать Оксфорд, вам ни за что не доверили бы должности в министерстве иностранных дел, вас не избрали бы на нынешний высокий пост. Бесплатное образование для детей стало бы огромным вкладом в будущее — ведь у них появится шанс изменить мир и самих себя к лучшему. Все родители желают добра своим детям; именно в них мы обретаем бессмертие. Разве вы не согласны, ваша светлость?

— Как я могу не согласиться с истинной мудростью? — усмехнулся лорд Норткот. — Однако послушайте, мисс Мюррей: такой привлекательной женщине, как вы, грешно забивать головку столь серьезными вопросами. Советую последовать замечательному примеру вашей подруги и занять время поисками достойного мужа.

Не давая молодому Харкеру возможности что-либо добавить, лорд Норткот подставил локоть своей молчаливой жене, и оба растворились в толпе. Харкер с благоговейным удивлением уставился на Мину.

— Благодарю вас, я бы и сам не выразился лучше! Эти глупцы в упор отказываются видеть истинность любых доводов. Я надеялся, что наш разговор подтолкнет лорда Норткота внести в палату лордов законопроект о всеобщем бесплатном образовании — Соединенные Штаты Америки уже создали прецедент в 1839 году. Если эта задача окажется нам не по плечу, то нашему обществу уготована роль отстающего. Мы не сможем конкурировать в новую индустриальную эпоху, когда все зиждется на научных открытиях. Попомните мои слова.