Драконья волынь - [71]

– Муромец! Жульничаешь! – крикнул Сева и тут же растворился в воздухе, сделав шаг вперед.

– А швырять в меня девиц – не жульничество?

В следующий момент Сева очутился среди толпы сражающихся. Впереди показалась хитрая кошачья морда, и Сева снова использовал телепортацию, чтобы обмануть соперника. Через секунду он появился прямо из ниоткуда совсем рядом с котом, прыгнул вперед и, падая на землю, успел ухватить Муромца за хвост. Митя моментально изменил свой облик и упал на снег, потирая копчик:

– Я же просил не дергать за хвост!

– На войне хороши любые средства! – отозвался Сева, вскакивая на ноги.

– Где физические щиты и атаки? – крикнула им Дарья Сергеевна.

– А чем вам не физическая магия – отрывание хвоста? – отозвался Митя, вставая на ноги.

Он сейчас же попытался воспользоваться наступившей заминкой и атаковать Севу, однако тот среагировал крайне быстро и, сотворив щит, сам кинулся обратно к дальнему краю поляны, чтобы выбраться из гущи магов. Он пролетел мимо Стефани, раскрывшей свой большой блокнот. Француженка заманчиво сверкнула глазами, и Сева, с трудом справившийся с собой, чтобы не обернуться и не взглянуть на нее еще раз, подумал о том, что она в который раз присутствует на Боевой магии, вместо того чтобы проводить время с Водяной колдуньей. Эта догадка все же заставила его оглянуться, но взгляд его моментально уперся в совершенно иную фигуру – Александра Владимировича, наставника Огненных. Он-то откуда здесь взялся? Странник решительно шагал навстречу Лисе. Дарья Сергеевна, на мгновение испарившись, очутилась сразу возле него. Должно быть, время истекло, раз Александр Владимирович уже освободился, но Лиса, как часто случалось, забыла об отведенных на Боевую магию часах. Александр Владимирович передал Дарье Сергеевне какой-то темно-коричневый сверток, что-то быстро сказал и удалился за стену деревьев.

– Все, пора заканчивать, – скомандовала Дарья Сергеевна через некоторое время, а потом, перечислив достижения каждого, повернулась к Мите. – Все могут быть свободны, а ты останься, пожалуйста.

Она тут же перевела взгляд на удивленного этой просьбой Севу и снисходительно добавила:

– Ты, естественно, тоже можешь остаться.

«Что-то плохое случилось», – подумал Сева, безошибочно угадав изменение в интонациях ее голоса, и попытался мысленно сообщить об этом другу. Но разум Мити был закрыт, не так надежно, как хотелось бы, но все же закрыт. Очевидно, Муромец и сам догадался, что Лиса планировала далеко не приятный разговор.

– Вам ведь известно, что территорию Белой Усадьбы запрещается покидать в неустановленное время?

– Да, – ответил Сева, переглянувшись с другом. Воспитательная беседа уже не один раз начиналась с подобных слов. – Однако временные рамки изменены. В течение дня мы можем отлучаться в город. Перед своей последней прогулкой я это еще раз уточнил у Батмана.

– Конечно, но все жители Белой Усадьбы, посвященные и нет, за исключением наставников, должны возвращаться назад до полуночи. И то – это крайний срок. Это вам известно, так ведь? – Лиса покосилась на Севу, но затем перевела взгляд на Митю. – А тем более это касается лиц, которые могут поставить под сомнение репутацию их древнего рода.

Сева опасливо вздрогнул. Не клонила ли Лиса к тому, что он и Муромец два раза в неделю по ночам выбирались в лес для проведения обряда? Уж не узнала ли о том, что Сева был Призванным оборотнем? Но как? Откуда она могла узнать? И что будет, если Дарья Сергеевна выяснит, что они втянули в это дело Феншо? Феншо! Могла ли она разболтать об обряде? Но даже если допустить такое, они же не уходили за территорию Усадьбы. Бродить ночью по территории тоже запрещалось, но все же это было не так страшно, чтобы вызвать недовольство Дарьи Сергеевны.

– Нам обо всем этом известно, – утвердительно кивнул Митя, отвечая на вопрос Лисы.

– Тогда почему вчера между четырьмя и пятью часами утра кто-то обронил вот это в холле? Сразу после того, хочу заметить, как вошел в здание через парадный вход и ворота? – Лиса извлекла на свет тот темный сверток, который передал ей Александр Владимирович и который оказался ничем иным, как шапкой-невидимкой.

– С чего вы взяли, что это был кто-то из нас? – спросил Сева, облегченно вздохнув, но Митя все понял: он, получив в руки шапку-невидимку, развернул ее и указал другу на крохотную надпись, выведенную корявым детским почерком на внутренней стороне головного убора: «М. Муромец».

– Я понимаю, что у каждого человека могут быть важные причины, тем более у тебя, Митя, однако будет лучше, если ты объяснишь мне, что все это значит. – Лиса испытующе посмотрела на колдуна, забирая шапку-невидимку назад.

Митя молчал, и Сева не мог понять почему. Муромец просто физически не мог обронить вчера ночью шапку-невидимку в холле, потому что первый раз участвовал в Вече Старейшин. Значит, его не могло быть в четыре часа утра в Белой Усадьбе…

– Жаль, – Дарья Сергеевна вздохнула. – Тогда, пожалуй, мне придется отдать это Вере Николаевне. Может, ты объяснишь это ей…

– Не надо, – спохватился Митя, едва услышал упоминание имени Велес. – Я лучше вам расскажу!