Драконья примула - [17]

«Всё хорошо, — думала она. — Ульв сегодня мрачнее, чем обычно, но это понятно. Не каждый день проводишь прощальную церемонию!»

Темзен почти не вслушивалась в то, что говорил будущий консорт. Её вдруг охватило нелепое предчувствие близкого несчастья. Как будто всё, о чем она мечтала и к чему готовилась, должно рассеяться, как утренний туман после восхода солнца.

Глава 7

Ульв скривил губы в усмешке, рассматривая подарок, сделанный одним из самых богатых лордов Тэнгурина. Близкие к наследнику люди — такие, как Хлоя — старались держаться подальше, когда он так улыбался. Потому, что это означало только одно — приближается буря.

— Как мило, — чуть слышно прошептал Ульв, касаясь рукой статуи, целиком сделанной из золота. — Как думаешь, Руфус, если переплавить этот кусок металла, золота хватит, чтобы отремонтировать дворец? Не хочется жить в комнатах, где даже обивка стен и картины напоминают о Гидеоне…

Маленький человечек — он едва доставал наследнику до плеча — неуклюже семеня ногами, торопливо подошел к Ульву. Подняв голову, он преданно заглянул правителю в глаза, затем повернулся к статуе. На его лице застыло выражение мучительного раздумья, словно он не понимал, как лучше ответить на заданный ему вопрос:

— Мой господин, вы совершенно правы… Эта статуя очень ценная…

— В чем я прав? В том, что её нужно сохранить, как раритет, или в том, чтобы отправить на переплавку? — прищурился Ульв.

Не дождавшись ответа, он взмахом руки отпустил слугу и повернулся к неподвижно стоявшей у стены Хлое:

— А ты что скажешь?

— Мой господин, — степенно ответила та, — я думаю, что избавиться от статуи, изображающей леди Изабель и дракона, вы всегда успеете. Но не забывайте, что это — подарок одного из самых влиятельных лордов Тэнгурина. Вряд ли ему понравится, что такую дорогую вещь превратили в бесформенный кусок металла…

Ульв бросил в её сторону яростный взгляд, потом внезапно улыбнулся. Хлоя всегда давала верные советы.

— Хорошо, подождем немного. К тому же, если отрезать этого уродливого дракона, то статуя окажется не так уж и плоха.

Хлоя тактично отступила назад, как и Руфус. Они достаточно изучили наследника, чтобы понимать, когда следует притвориться невидимыми.

Взгляд наследника остановился на стройной девичьей фигурке, стоявшей на небрежно изваянном куске скалы. В одной руке девушка держала цветок, другую положила на голову дракона, лежавшего у её ног. Разумеется, неизвестному скульптору пришлось уменьшить размеры дракона, но девушка казалась окаменевшей копией леди Изабель: длинные косы, разметавшиеся по плечам, тонкие черты лица и даже легкая улыбка, притаившаяся в уголке губ.

«Именно так она смотрела на меня… Стоя рядом, в двух шагах, смотрела ласково и приветливо, но при этом совсем не видя… Конечно, зачем ей несчастный карлик, если рядом есть Гидеон?.. Почему судьба так несправедлива? Одному достается всё — трон, богатство, красота и сила, и даже самая прекрасная девушка Тэнгурина? А другому — жалкие объедки с чужого стола!»

Ульв резко отвернулся. Он не любил показывать слабость даже перед слугами.

«Если бы не Чёрный полдень… Гидеон, ты можешь гордиться собой. Ты ушел победителем, как и жил. Но я никогда не прощу тебя за то, что ты вовлёк Изабель в свои героические игры! За то, что ты забрал её с собой… Впрочем, если бы не Одинокий холм, я никогда не стал бы наследником. Но как же обидно, что в этой жизни нельзя получить всё, что хочешь!»

Можно лгать другим людям, но не себе. Ульв полюбил Изабель Тэнгу с первого взгляда, с той минуты, как она вошла во дворец, как невеста консорта. И с той же минуты он возненавидел Гидеона.

Интересно, что уродство — как физическое, так и душевное — часто тянется к красоте. Девушка воплощала всё, чем его обделила природа: обаяние, привлекательность, волшебную силу и доброту. Её душа, полная любви к людям и миру, казалась ему непонятной, загадочной, но не менее желанной, чем её тело.

Именно поэтому, став наследником, Ульв попросил леди Инессу прислать ко двору другую внучку. Если девушка окажется хоть немного похожей на Изабель, он женится на ней, не раздумывая, и тем самым хоть немного облегчит боль потери…

Его ждало разочарование. Несмотря на то, что Темзен Тэнгу слыла красавицей, ничем — ни внешностью, ни характером — она не напоминала свою двоюродную сестру. Ульв чувствовал себя обманутым, словно ребенок, которому пообещали дорогую игрушку, но вместо этого преподнесли тряпичную куклу…

«Да она и есть кукла! — в минуты раздражения думал Ульв. — Глупая девчонка, помешанная на нарядах и украшениях. О, в этом она прекрасно разбирается, недаром же спустила целое состояние на безделушки после приезда в столицу! Или я слишком пристрастно к ней отношусь? При дворе её любят, насколько вообще это возможно. Но она — не Изабель, и никогда ей не станет».

Ульв позволил себе тяжелый вздох. Потом, бросив последний взгляд на изображение наследницы Тэнгу, накрыл статую белой тканью. Словно простился навеки.

Когда он повернулся к ожидающим приказаний слугам, его голос звучал ровно:

— Руфус, принеси мне чернила и бумагу. Я хочу написать записку леди Темзен.