Драконы войны - [35]

– Мы думаем о несколько лучшей еде, – возразил Базил.

Внезапно Релкин завопил от ужаса. Маленький дракон с бронзовой чешуей прошумел над головой мальчишки, развернулся и спикировал вниз.

– Бранер! – закричал бедолага. – Это же я, Релкин, драконир! Ты что, меня не помнишь? Бранер спланировал на луг и сложил свои крылья.

– Ты не еда. С тобой можно говорить, но твоя драконовская речь – странная.

– Я мог бы сказать то же самое о твоей. Я говорю с вивернами, и я говорю с ними на их языке.

– Ты говоришь на нем ужасно, но ты не еда.

– Нет, не еда. Драконир.

Хвостолом бросился к Бранеру и неловко заключил маленького крылатого дракона в свои объятья.

– Мой отпрыск, плод моего яйца! Бранер взвизгнул и вывернулся. Базил повернулся к Высоким Крыльям:

– У нас гораздо лучший план. Мы будем жить вместе с тобой и отправимся в страну мамонтов вместе.

– Чепуха. Мы отправляемся на север через несколько дней. В этих местах нет достаточно крупной дичи для меня. Чтобы кормить двух подрастающих малышей и себя, недостаточно одних лосей.

– Есть же и другие животные.

– Да, олени и свиньи – это все, что я видела, если, конечно, не считать медведей. Но медвежатина мне надоела. Я съела чересчур много белых медведей, когда была молодой. Моей матери они очень нравились, и их было легко добывать.

– Но мы же пойдем все вместе.

– Тогда мы пойдем на север со скоростью улитки. Я и мои малыши должны двигаться дальше. И быстро, иначе мы пропустим сроки миграции дичи.

– Но, любовь моя, разве ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил Базил, пораженный спокойным безразличием драконихи к отцу ее малышей.

На какое-то время их отвлекло появление малышки Гренер. Чешуя у нее была тоже зеленая, но более светлого оттенка, чем у матери. Девочка принесла в когтях лосенка, опустила добычу на землю и вместе с Бранером набросилась на тушу. Драконята начали ссориться, Бранер пытался отпихнуть сестру. Она шипела и била передними лапами. Он отступил назад и собрался сбить ее с ног.

Мать прыгнула между ними с яростным ревом, и малыши разбежались. Она вновь обратилась к Базилу:

– Ты не понимаешь мир драконов, потому что живешь в мире людей. Я в тебе больше не нуждаюсь. Я не буду спариваться еще пять лет. Я привела малышей, чтобы посмотреть, как ты выполняешь наш брачный контракт; ты делаешь это хорошо, как это и предусмотрено древними богами Драконьего гнезда. Теперь все сделано. Мы должны отправляться на север. Ты должен вернуться в мир людей.

Базил и Пурпурно-Зеленый уставились на нее. Баз тяжело сглотнул слюну. Он чувствовал себя гораздо хуже, чем если бы его ударил по голове тролль.

– Пять лет? – пробормотал он.

– И я не буду спариваться с тобой, – продолжала она. – Не потому, что ты не достоин, ты доказал свою силу. Но я кое-что поняла о власти людей, о том, что они проделывают со всеми этими вещами, которые создают для вас. Ты мог бы убить любого другого дракона, который попытается ухаживать за мной. В моем мире нет никого, кто мог бы устоять против твоего меча.

Релкин кивнул. Она была совершенно права.

– А теперь извини нас, мы голодны и должны поесть.

Зеленая дракониха склонилась над лосем, на котором она стояла, вырвала лопатку и вгрызлась в нее.

– О любовь моя, моя драгоценная, мать моих детей, – начал Базил.

Она подозрительно посмотрела на него:

– Что?

– Мы тоже очень голодны. Пурпурно-Зеленый и я. Если сейчас мы хоть что-нибудь не съедим, мы умрем.

Она перестала жевать.

– Возможно, ты могла бы дать нам часть того, что ты ешь?

Она вновь поглядела на него с мрачным подозрением:

– Но зверь не очень велик. А вы оба выглядите слишком голодными.

– Совершенно верно, – прогремел Пурпурно-Зеленый, который истекал слюной при виде лося и едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на чужую добычу.

– Откровенно говоря, мы голодны до смерти, дорогая моя, мать моих наследников.

С громким хриплым ревом отвращения одним четким движением зеленая дракониха выломала из туши вторую лопатку, с треском и шумом оборвав связки, а затем сошла на землю.

– Возьмите остальное, – сказала она сквозь сжатые зубы.

Они набросились на лося, разорвали пополам и вгрызлись в него со всей страстью голодающих. Шум ветра, пригибавшего траву на лугу, заглушался чавканьем драконов. Трещали и хрустели кости, согревались огромные животы – туда впервые за много дней попала настоящая пища.

Релкин хорошо понимал, что ему ждать нечего. Никто и не подумал бы оставить ему хоть кусочек лосятины, поэтому парень взял арбалет и вернулся в лес. Ему повезло, он подстрелил пару белок, ободрал их и поджарил на небольшом костре.

Запах жареного мяса был весьма привлекателен, и к тому времени, когда Релкин покончил со стряпней, вокруг огня сгрудились пять разнокалиберных драконов, от гиганта Пурпурно-Зеленого до Гренер, которая была лишь чуть больше драконира.

Релкин ел белок и не обращал внимания на упорные взгляды зрителей. Эти проглоты только что сожрали несколько сотен фунтов мяса и не предложили ему ни кусочка. И даже во имя старых богов он не собирался теперь с ними делиться.

Никто не произнес ни слова. Когда костер догорел, все устроились спать.