Драконы войны - [31]

– Это справедливо, милорд, мы непрерывно слышим разговоры об этом.

Берли рассмеялся, это он мог хорошо себе представить. Насколько же отличалась атмосфера нового королевства от той, которую он знал во времена короля Санкера.

– Но вы пришли ко мне не для этого, не так ли, дочь моя?

– Нет, милорд.

– Вам хотелось бы спросить меня о положении в Аубинасе.

Лагдален кивнула, и ее глаза заблестели от восхищения его проницательностью:

– Что ж, ваша репутация вполне заслуженна, лорд Берли. Я действительно хотела спросить вашего совета в отношении положения с зерном. Королева в сомнении и ни на что не решается. Она находится под сильным давлением сенатора из Аубинаса. Но с этим делом надо заканчивать. Трибунал познакомился с доказательствами уже несколько месяцев назад. Жюри вынесло свой приговор. Человек виновен. Он совершил акт пиратства и убийства. И все же сенатор из Аубинаса требует, чтобы преступник получил возможно более легкое наказание.

– И что же это может быть, скажите на милость?

– Наложить арест на его собственные владения; домашний арест, если хотите.

– И надолго?

– Пожизненно. Есть статья, довольно древняя, из законов Веро. Преступника можно заключить в его же доме, замуровать двери и держать там вечно, до смерти. Некогда, много лет тому назад, когда Веро были простым горным народом, это означало медленную смерть от голода. Дома древних Веро не были большими. Но в случае с сенатором Портеусом Глэйвсом такой дом может быть огромным помещением в сельском имении. Негодяй жил бы там до конца своих дней в роскоши и безделии. Это же насмешка над справедливостью!

Берли спокойно кивнул. Такое случалось. С этим боролись, но порой безуспешно.

– Я согласен, это отвратительно. Но этот человек, Глэйвс, является составным элементом зерновой проблемы в Аубинасе. Богатый человек, который купил свой полк. Он сломался во время кампании в Урдхе и скверно вел себя. Легионы требуют достойного возмездия.

– Есть сильная оппозиция среди крупных предпринимателей, в особенности в Аубинасе.

– Жители этого города могут причинить неприятности.

– Кадейн поклялся не ввязываться в это дело.

– Король Нит – славный человек. Он будет верен своему слову. Я уверен в этом, но они все же вмешаются, если Аубинас прекратит закупки зерна в Кадейне. Цены в Марнери возрастут.

– А цены в Кадейне упадут.

– Нужно понимать простой народ. Получит выгоду тот, кто, предвидя подобный оборот, сможет быстро перегнать корабли с зерном обратно в Марнери. Наши рынки будут парализованы на долгие месяцы. И все это из-за одного жирного ничтожества – торговца зерном в Аубинасе, которого мы должны повесить.

– Да, лорд Берли, именно так.

– Друзья королевы в Кадейне просят ее повесить негодяя. Они надеются сорвать жирный куш на рынках.

– Именно так, милорд.

– Совет Марнери требует осторожности. Я уверен, что Финиса и Плезента не хотят хаоса на рынках зерна. – « Берли слегка покачал головой. – Несомненно запутанная проблема. Скажите мне все же, кто является самым значительным среди тех магнатов, которые пытаются сегодня оказать давление на королеву?

– Вексенн из Чампери, Тафд из Посилы, милорд Берли.

– Ах да, конечно, Вексенн. Само имя этого человека предрекает неприятность. Самый трудный и коварный человек, как ни посмотри.

Лагдален согласно кивнула. Магнат Вексенн всегда старательно не замечал Лагдален, когда они, случалось, виделись на приемах у королевы. Голос Вексенна, постоянно нашептывавший в королевское ухо, за считанные недели стал известен буквально всем.

– Вексенн хочет получить прибыль. Глэйвс мечтал стать сенатором. У него могла быть сильная позиция на следующих выборах. Теперь у него нет шансов. Даже если он будет жить, он никогда уже не сможет получить выборную должность. Но он может довольно существенно поддержать кого-нибудь другого. Скажем, магната Вексенна. У Глэйвса есть богатство и влиятельные сторонники; у Вексенна – просто богатство.

– Что тут можно сделать, лорд Берли?

– Дать мне на размышление ночь, дорогая моя. Возвращайтесь завтра в полдень, и я отвечу вам. Это требует тщательного обдумывания.

Лагдален поблагодарила бывшего лорда камергера и спустилась на три этажа ниже. Там она свернула направо в большой коридор и подошла ко входу в собственные апартаменты. Они представляли собой анфиладу комнат, больших и маленьких, в которых обитали уже три поколения Тарчо из Марнери вместе со своими двоюродными братьями Димиси.

В детской комнате Лагдален зашла проведать свою дочь, Ламину, крепко спящую в колыбели. Рядом качались еще две колыбели с детьми Димиси, родившимися в прошлом году. Кормилицы Иллин и Висари глядели с нежностью на вошедшую молодую женщину. Та взглянула на своего ребенка, затем быстро переговорила с Висари и, остановившись только, чтобы погладить маленького Дура, трехлетнего сына Висари, поспешила дальше.

В салоне она встретила мать, Лакустру Тарчо, обсуждавшую с поваром меню обеда на десять персон. Обед должен был состояться через неделю. Его давали в честь одиннадцатилетия службы Томазо Тарчо в Сторожевой башне.

– Мать, – сказала Лагдален, слегка поклонившись.

– Дочь моя, мы не виделись уже несколько дней. Как ты?