Драконы погибшего солнца - [33]

– Я ношу свое имя с гордостью. И готов повторить его перед всеми. Пусть даже мне придется из-за этого умереть. – Его голос дрогнул. – Мои люди, наверное, погибли. Или погибают в настоящий момент. Я готов разделить их судьбу.

Он вытер слезы и поднял глаза на эльфа:

– Я – сын тех, которого вы называете «темными эльфами», но, на мой взгляд, они единственные видят истинный свет в той мгле, которая окружает нас всех. Я сын Эльханы Звездный Ветер и Портиоса Квалинестийского. Меня зовут Сильванеш.

Он готов был услышать смех. Готов к недоверию.

– Почему вы думаете, что ваше имя может принести вам смерть? Вам, Сильванешу из династии Каладона? – спокойно спросил Ролан.

– Потому что мои родители – темные эльфы. Потому что вы не раз подсылали к ним убийц.

– Но это Эльхана Звездный Ветер и ее армия постоянно стремились проникнуть сквозь щит в нашу страну! Сюда, откуда ее изгнали. И мои товарищи, и я сам, патрулируя границу, не раз видели нашу бывшую королеву своими глазами.

– Я думал, что вам запрещено даже произносить ее имя, – угрюмо пробормотал Сильван.

– Нам в Сильванести многое запрещено. С каждым днем все больше и больше. Почему Эльхана старается вернуться туда, где ее не хотят видеть?

– Но это ее дом, – возразил юноша. – Куда же ей еще идти?

– А куда же идти ее сыну? – мягко спросил эльф.

– Значит, вы поверили мне?

– Я знавал ваших отца и мать, Ваше Высочество, – отвечал Ролан. – До войны я был садовником у несчастного короля Лорака. И видел Эльхану, когда она была еще ребенком. Я сражался рядом с вашим отцом против гибельного Сна. Вы очень похожи на него внешне, но в вашем характере есть что-то, что больше напоминает Эльхану. Не верит только безверие. Чудеса случаются на земле. Вы вернулись на родину, принц. Нет ничего странного в том, что щит пропустил вас.

– Но он не хочет выпускать меня обратно, – сухо сказал Сильван.

– Может быть, вы оказались там, где должны быть? Ваш народ нуждается в вас.

– Если это так, то почему вам было не поднять щит и не пропустить сюда мою мать? – горячо и требовательно заговорил Сильван. – Почему ее не пускают в ее собственное королевство? Почему не пускают наших людей? Эльфам, которые сейчас сражаются за нее, угрожает страшная опасность. Они не подвергались бы ей, не подверглись бы жестокому нападению великанов-людоедов, если бы…

Лицо Ролана потемнело.

– Поверьте мне, Ваше Высочество, если бы мы, кираты, могли поднять этот проклятый щит, его бы уже не было. Этот щит повергает нас в отчаяние. Он губит все, что к нему прикасается. Смотрите! Взгляните на это, Ваше Высочество!

Ролан указал на труп белки, лежавший на земле. Рядом с беспомощным зверьком скорчился его мертвый детеныш. Неподалеку Сильван увидел крохотные окоченевшие тельца навеки умолкших золотых птиц, почти засыпанные серым пеплом.

– Так же умирают наши люди, – грустно произнес эльф.

– Что вы сказали? – Юноша был поражен. – Умирают?

– Многие из эльфов, молодые и старые, прежде полные сил, умирают, пораженные неизвестной болезнью, от которой нет лекарств. Их кожа приобретает серый цвет, как у этих деревьев, их тела худеют и слабеют, глаза теряют зрение. Люди начинают быстро утомляться: сначала они теряют способность быстро бегать, потом им становится трудно ходить, а затем они уже не могут ни стоять, ни сидеть. Так они чахнут, и наконец смерть приходит и забирает их.

– Почему же эльфы не снимут этот страшный щит? – вскричал Сильван.

– Мы пытались уговорить людей объединиться и восстать против генерала Коннала и Глав Семейств, по чьему повелению был воздвигнут щит. Но они не слушают наших доводов. Люди уверены, что эту болезнь наслали на нас другие народы. И что щит – это все, что стоит между нами и мировым Злом. Если его убрать, то все мы погибнем, полагают они.

– Возможно, они правы. – Сильван оглянулся на щит и подумал об ужасных великанах, напавших ночью на их лагерь. – Никакая чума не свирепствует среди наших эльфов (по крайней мере, насколько мне известно). Но существуют другие враги. Мир полон опасностей. Щит же позволяет вам чувствовать себя защищенными.

– Ваш отец, бывало, говорил, что нам, эльфам, лучше вернуться в мир, стать его частью. – Ролан задумчиво улыбался. – «Ветвь, отрезанная от родного дерева, вянет и увядает…»

– «…Как вянет роза, сорванная со своего куста», – договорил за него принц и тоже улыбнулся своим воспоминаниям. – Уже много времени мы с матерью не получали от него известий, – продолжал он, опустив взгляд на серую грязь и водя по ней носком ботинка. – Он сражался с великой драконицей Берилл около Квалинести, она покорила и теперь держит в рабстве эту несчастную страну. Многие думают, что он умер. Мне кажется, так считает даже моя мать, хоть она и отказывается признать это.

– Если он и погиб, то погиб, сражаясь за дело, в которое верил, – произнес Ролан. – И его смерть не была бессмысленной. Сейчас в это, возможно, трудно поверить, но его подвиг поможет сокрушить Зло, принесет свет тем, кто сейчас окружен непроглядной тьмой. Он умер живым! Непокоренным, храбрым!.. Когда умирают наши люди, – помолчав, добавил Ролан с глубокой горечью, – их уход едва заметен. Словно сорвался с ветки и упал на землю еще один серый лист. – Он взглянул на Сильвана. – Вы молоды, вы способны желать, стремиться к чему-то, жить полной жизнью. Я чувствую исходящий от вас поток жизненной энергии, как чувствую солнечное тепло. Сравните себя со мной. Вы же видите разницу, не так ли? Я почти мертвец. Жизнь уходит из нас прямо на глазах. Взгляните на меня, Ваше Высочество. Вы видите, что я умираю?