Драконы ночи - [18]

– Ты забыла бабушку с внучкой, – сказала Катя.

– А это Ольгины, это здешние домашние, а не постояльцы. Дочка Ольги Борщаковой – хозяйки всего этого царства, – Анфиса обвела рукой номер. – Даша ее зовут, и Маруся Петровна – тетка, но Ольга мне говорила, что лучше родной она для них.

– И они что же, живут недалеко от отеля?

– Они здесь сейчас живут. И сама Ольга тоже. Временно. У них в городе дом, еще муж ее покойный строил. А там сейчас какой-то ремонт глобальный, газ подводят стационарный, систему отопления делают. Ольга жаловалась – стены пробили, холод собачий, отовсюду дует. Вот она и устроилась с семьей пока тут.

– Девчушка какая забавная. А почему она не в школе?

– Так у них еще напасть одна – скарлатина. Даша заболела перед самым 1 сентября, и пока врач школу посещать ей не разрешает, это что-то вроде карантина. Кстати, ты в детстве болела скарлатиной?

– Болела.

– И я болела. Это уже лучше, а то она привязчивая. А Костя мой не болел. Он вообще ничем никогда не болел, он такой здоровый…

Пауза наступила в разговоре. Анфиса поникла темной кудрявой своей головой.

– Адски хочется есть, Катя. Здесь полупансион, шведский стол отличный, русская, европейская кухня. Но ведь это только завтрак, ужин. А обед пролетает. А есть зверски хочется. Мы с Костей, пока жили, пока он не… уехал… – Анфиса запнулась. Она каждый раз спотыкалась на имени Лесоповалова. – Мы на моторке катались, потом то шашлыками, то барбекю закусим – тут повар что надо, и порядок. А вчера я, как одна осталась, даже про ужин забыла. И завтракала сегодня скверно. Так что…

– Ладно, давай пообедаем, только где? – Катя была на все готова, лишь бы отвлечь подругу от грустных мыслей. Вкусный обед всегда поднимал Анфисе настроение.

– Только ты не подумай, что у меня опять этот самый неконтролируемый жор начался, – испуганно сказала Анфиса.

– Неконтролируемый что?

– Ну обжорство мое патологическое, – Анфиса скосила глаза вниз на живот. – Вот в чем главная причина, Катя. Вот почему он меня бросил. Я некрасивая, жирная, неповоротливая колода.

– Анфис, ты знаешь, я этого твоего самобичевания не выношу.

– Но это же правда. И самое главное – это мое безволие полнейшее в вопросе питания и диеты. Мой пофигизм по поводу внешности. Мне давно уже пора делать себе липосакцию.

– Чего?

– Жир срезать лишний, вакуумом отсасывать. Ида мне обещала адрес хорошей клиники косметологической дать.

– Эта твоя здешняя знакомая? Она что же, делала себе липосакцию?

– Ей не нужно, у нее фигура идеальная. Глаз нельзя отвести – вот как она себя держит. Затянется в корсет, вся как рюмочка, талия, ты не поверишь, как у шестнадцатилетней девчонки. А ей ведь за тридцать уже.

– Она одна здесь отдыхает?

– Одна. Она не замужем.

– А для чего тогда липосакция? – усмехнулась Катя.

– Так она ее себе и не делала. И то, что она одна тут – это еще ничего не значит. Когда французы тут были в отеле, знаешь, как они все шеи себе сворачивали, когда она в ресторан входила? А этот, главный здесь, управдом Хохлов Игорь, даром что у него вроде как шуры-муры с самой Борщаковой, и тот на Идку вечно уставится как вампир и только облизывается.

– Про управдома я что-то не поняла, Анфис.

– Это сотрудник Ольги, менеджер, начальник над всеми горничными, поварами и охранниками. И насколько я успела заметить за эти дни, в планах у него не только карьерный рост, но и устройство личной жизни. Ольга-то Борщакова вдова. И вдова богатая, как видишь. А он ее почти на двадцать лет моложе.

– Сколько всякой информации ты успела собрать в такой короткий срок, – восхитилась Катя.

– Это я таким способом развлекалась и отвлекалась. От наших семейных с Костей проблем. А ему на все эти сплетни начихать было.

– Ну конечно, Лесоповалов разве снизойдет до всей этой бабской муры, – Катя махнула рукой. – Брось, Анфис. Есть с чего переживать так? Уехал и уехал. В Москве встретитесь, все встанет на свои места. Жена – держу пари – ему за это время так обрыднет, что… Вернется он к тебе, как миленький, ты только рохлей-то не будь. И сразу его, дрянь такую, не прощай, а то я тебя знаю – моментально растечешься, носом захлюпаешь: «Ах, милый, ах дорогой». А ты построже с ним, когда вернется. Пусть побегает за тобой, чтобы не думал, что это так просто – снова заслужить твою любовь.

– Он орден Мужества на Кавказе заслужил, – Анфиса гордо выпрямилась, точно этот самый орден украсил ее пышную грудь. – А откуда у тебя такие сведения? Ну, что он вернется ко мне?

– Будь спокойна, из самого надежного источника. От моего мужа.

– От Вадика? Но…

– Он психологию таких, как Лесоповалов, сечет лучше всякого доктора Фрейда. Он сам такой, Анфис.

– Он не такой, – Анфиса покачала головой, – твой Вадик совсем другой.

– Пусть будет по-твоему, кто спорит. Так где мы будем обедать и чем? На воздухе у мангала шашлыком?

– Шашлыков сегодня не дождешься. Французы уехали. А для нас, оставшихся, они мангал зажигать не будут. Поедем в город, а?

– Я, между прочим, только что из города, с вокзала.

– Да, я как-то об этом не подумала, прости.

– Нет, – заторопилась Катя, – давай махнем, что тут сидеть? Окрестности ты мне потом покажешь, вечерком. Только мне надо душ с дороги принять и переодеться.