Драконовы кончары - [2]

Дорота Фаляк оставалась незамужней, к тому же родом она была из враждебной османам страны, но, тем не менее, в Стамбуле она пользовалась огромным уважением. Единственная женщина во всей империи она имела право пользоваться титулом "аль-хакима", то есть мудреца. Тем самым она превосходила массы турецких медиков и хирургов, которые изучали искусство лечения в наилучших стамбульских медресе. Сама же она ни в каком учебном заведении не обучалась. Во-первых, она была женщиной, во-вторых, была из простонародья. Отец ее был крепостным крестьянином из-под Рациборжа, у него и мысли не было бы обучать дочку. За все, чего достигла, она могла благодарить исключительно себя.

Женщина с удовольствием оглядела собственную одежду. На ней были просторные шаровары и туфли с загнутыми носками, сшитые из тонкого сафьяна. К этому всему рубаха с вышитыми краями и короткими рукавами, на которую были накинуты легкий жилет и доходящий до пола кафтан. Светлые волосы, дабы не оскорблять Аллаха, она прятала под хеджабом из настоящего шелка. Будучи стильной и независимой женщиной, она никогда не надевала паранджу, по городу всегда ходила с открытым лицо. И подумать только, если бы она осталась дома, то носила бы заскорузлую нижнюю юбку и, согнутая пополам, полола бы огород или варила бы обед своему пашущему в поле мужику.

Наконец-то она покинула спальню и спустилась вниз, в кабинет. Из-за окон с прикрытыми для защиты от жары и пыли ставнями доносился говор большого города. Призывы торговцев и нищих, крики купцов, пытающихся проехать на тележках с товаром сквозь узкие улочки, смех и вопли детворы, стук молотков ремесленников и даже пение уличного музыканта. Дом Дороты располагался в никогда не засыпающей махалле в самом центре Стамбула. В этот дом Дорота вложила действительно много средств, но ее профессия требовала этого. Благодаря удачному размещению, она сама никогда не жаловалась на отсутствие пациентов, ей даже пришлось существенно поднять цены за услуги, чтобы ограничить их неустанный наплыв.

- Плохие вести? – спросила Йитка, сидящая за заваленным бумагами столом.

- Так себе. Шантажируют меня, - буркнула Дорота, бросив взгляд на невольницу.

Йитка Яначкова еще недавно была монахиней в моравском монастыре. Ей было двадцать два года, и она обладала красотой ангела с церковной иконы. Девушка она была небольшая, с маленькими, остренькими грудками и узкими бедрами, зато кожа у нее была алебастровая, а лицо нежное и совершенно красивое. Полная противоположность крупной и топорной Дороте. Зато, точно так же как и аль-хакима, молодая чешка была непокорной, и за словом в карман не лезла. Именно потому она и очутилась в монастыре. Отец пытался хорошо выдать ее замуж, но она заявила, что еще в брачную ночь заколет того кабана, с которым ее свяжут узами.

У борова было пузо словно бочка, на голове нарывы, от которых он практически полысел, плюс четыре ужасных короеда от первого брака, - рассказывала она, не скрывая чувств, Дороте, после того как они вечерком выпили. – Он не расставался с баклагой пива, от которого часто прудил в штаны. На два десятка шагов от него несло мочой и луком, так что глаза резало.

- Так ты его не любила, - догадалась Дорота.

Йитка пнула толстяка в скрюченную подагрой ногу, когда тот попробовал ущипнуть ее во время обручения. Для ее отца, бедного шляхтича, все это чуть не закончилось финансовой катастрофой, ибо поклонник был правообладателем большей части его долгов. Так что девушка попала в монастырь послушницей, как бы в знак наказания. Там она провела год с лишком, когда на Моравию напали отряды татар. Ордынцы опустошили Чехию, часть из них добралась чуть ли не под Вену, другие отправились в Швабию и Баварию. По дороге грабили все, что только могли, но главной их добычей были пленники.

Ясырь, составленный поначалу из сотен, а потом и тысяч человек, ободранных донага и связанных веревками за шеи, гнали через половину Европы, до самых границ османской империи. В крупных городах татары меняли добычу на звонкую монету, торгуя с турками, имеющими особый патент, дающий право торговать живым товаром. Дорота сделалась обладательницей такого бесценного документа еще несколько лет назад, и она пользовалась им всякий раз, когда случалась возможность. Зная о набеге ордынцев, она отправилась им навстречу и совершенно дешево приобрела пять дюжин женщин и с дюжину мальчишек. Торговля была делом гораздо более выгодным, чем вскрытие нарывов и лечение поноса и язв, чем сама она занималась каждый день.

Так она сделалась хозяйкой Йитки, в то время практически умирающей, ордынцы использовали "тела", но так, чтобы их не повредить. Особенно они заботились о ценных девственницах, а юная монашка была как раз из таких. Но один из беев усмотрел себе прекрасного ангелочка и решил позабавиться с ним, суя ему свой член в рот. При этом он едва его не утратил, потому что Йитка защищалась и зубами. За укус он отблагодарил ей, не жалея плети, так что когда Дорота высмотрела девочку среди невольников, красотка выглядела окровавленным, покрытым экскрементами и грязью изображением несчастья.