Драконий клуб - [14]

Безумные пантомимы продолжались до тех пор, пока несчастный слуга не возопил:

— Не понимаю, ничего не понимаю! Я же его предупреждал, что никогда не имел дела с принцессами! — Он схватился за голову и в отчаянии выбежал из комнаты, хлопнув дверью.

Я опустила руки, и стопка пуфиков, которыми я секунду назад балансировала, рассыпалась по полу. Я перешагнула через них и уселась на высокую кровать, расплывшись в мрачной улыбке. Была бы кошка — погладила бы.

Если план удался, остается только ждать. В противном случае… тоже остается лишь это.

В действительности Хоррибл мне даже нравился — недопустимая слабость в подобных обстоятельствах. Поэтому я задушила симпатию в зародыше. Следует быть холодной и расчетливой. Я прикрыла глаза, представив, как сливаюсь с замком и лечу по коридорам незримым призраком рядом со слугой. Мне даже почудилось, что я слышу интонации двух собеседников: одни недовольные, с порыкиваниями, другие — торопливые, в чем-то убеждающие первого. Солнце уже упало за горизонт, окрасив комнату в дымчато-сиреневый. Дышать стало легче. Я подошла к окну и посмотрела вдаль, на бушующее море. Пейзаж вокруг замка виделся нечетко из-за той едва различимой завесы в воздухе. Впрочем, и смотреть-то было не на что: сплошь бескрайняя водная стихия. Зато двор прекрасно обозревался. Как раз сейчас его пересекал Рэймус, на ходу засовывая плотные рукавицы в задний карман бриджей. Под мышкой он нес пустой мешок.

Вскоре на лестнице послышался шум, потом знакомое перестукивание, и в комнату влетел сияющий Хоррибл. Он закрыл дверь ногой и шагнул ко мне, держа на вытянутых руках шкатулку. Вид у него был решительный, взъерошенный и вместе с тем слегка ошеломленный, как у человека, испугавшегося собственной смелости.

— Вот, принцесса, это немного упростит нашу задачу.

Я подошла ближе, с любопытством оглядывая инкрустированный эмалью ларец. Слуга откинул крышку, и из недр ящичка выплыл ослепительно сверкающий мячик размером с куриное яйцо и завис в воздухе.

— Разрешаю тебе говорить, — буркнул он голосом Якула Кроверуса, — но только разумные вещи. Женский вздор и глупости по-прежнему под запретом.

Договорив, шарик пошел сияющими трещинами и взорвался под напором идущего изнутри света, выпуская во все стороны лучи. Я закрылась рукой и часто-часто заморгала. Перед глазами побежали белые мушки, а потом зрение прояснилось.

Хоррибл захлопнул крышку пустой шкатулки.

— Хозяин сказал, что из-за оговорки вы будете все время молчать. Надеюсь, это не так, иначе придется найти другой способ объясняться. Думаю, стоит начать заново. — Слуга поправил шейный платок и, прижав руку к груди, поклонился. — Хоррибл. К вашим услугам, принцесса.

Я потерла горло, издала пробный звук и очаровательно улыбнулась.

— Оливия. Оливия Виктима Тринадцатая. Но для вас просто Ливи. Уверена, мы с вами подружимся, господин Хоррибл.

ГЛАВА 5, в которой я включаю все свое обаяние

Чего у меня не отнять, так это наследственного очарования. Через полчаса мы с Хорриблом уже болтали, как старые добрые друзья, расположившись в моей комнате. Уступив настояниям слуги поесть, я попросила принести тостов и чай, но добавила, что он непременно должен составить мне компанию. Хоррибл сперва отнекивался, отговариваясь тем, что ему по статусу не положено трапезничать с принцессой, но очень быстро сдался. По всему было видно, что он соскучился по общению.

Он ненадолго отлучился, и я все гадала, не принесет ли поднос со скромной снедью молоденькая служанка, или горничная, или лакей, или даже сама кухарка, но не особо удивилась, когда тележку вкатил сам Хоррибл (и как он только втолкнул ее вверх по лестнице?). Полдник был сервирован в лучших традициях.

На плоском широком блюде, опасно кренясь, возвышалась многоэтажная стопка квадратных тостов с выжженной в центре летучей мышью. Остальное пространство занимали пузатый серебряный чайник, сахарница, молочник и с десяток розеток с разными видами пасты и конфитюра. Слуга достал откуда-то снизу два золоченых кубка, чуть потертых и очень древних на вид, и принялся разливать чай. Первый протянул мне вместе с тостом, который переложил на отдельную тарелку специальными щипцами. Соблюдение всего этого церемониала явно доставляло ему удовольствие.

Я осторожно откусила. Тосты нещадно подгорели. Похоже, слуга сам их готовил.

— Мм, не припомню, когда в последний раз ела так… хорошо прожаренный хлеб. Передайте мои комплименты кухарке.

— О нет, принцесса, — охотно отозвался Хоррибл, пристраиваясь на розовой лакированной скамеечке для ног, — я сам их сделал.

Я разыграла удивление:

— Не может быть! На вас уборка дома, приготовление еды, встреча и сопровождение принцесс… начинаю думать, что вы единственный служащий в этом доме.

— Так и есть, — сказал он, кинул щипчиками (не для тостов, уже другими) седьмой по счету шарик сахара в свой кубок и побултыхал. — Рэймус — смотритель Варгара, домашние дела его не касаются, — в голосе прорезались ревнивые нотки, — а Атрос, конечно, не в счет. Ему в обязанности вменяется лишь встреча гостей.

Так вот к чему был приветственный вой в вестибюле и буйволиная голова.