Драконье гнездо - [14]

Зачем мне понадобилось увидеть его комнаты? Наверное, чтобы понять то чудовище, с которым мне, по завещанию, надлежало встретиться. И не просто встретиться… Но всё это в будущем. Сейчас мне впервые захотелось понять существо, так жестоко обошедшееся со мной. Из слов Адэра я пока увидела беспринципного типа, который с удовольствием пользуется силой и властью. И который сейчас получил сполна за все свои прегрешения — его обложили, как загнанного волка. И я — втайне от Адэра — злорадствовала, представляя, как он сейчас забился в какую-нибудь дыру и дрожит там. Как я недавно. Дрожит — боясь всего: представителей властных структур, которые вот-вот вломятся в его логово; преступников, которые лихорадочно разыскивают его, — аж слюнки у них капают, когда они думают о своей будущей жертве и о том, что они с ним сделают — за то, что однажды этот жалкий сейчас уиверн заставил их испытать… А ещё боясь и своего безумия. И — да: для него это, наверное, самое страшное — думать о том, что он в любой момент может сойти с ума. Навсегда. У меня сердце колотилось от возбуждения, когда я старалась представить себе его жалкие глаза в момент, когда он думает о наследственном безумии…

А ещё… Ещё мелькала соблазнительная мысль о том, чтобы наплевать на всякие условия и завещания. Убить Дрейвена при случае исподтишка, сделав вид, что он угрожал моей жизни. Но не посвящать никого в этот план, потому что он имеет продолжение. Убив ненавистное чудовище, надо будет вернуться в Драконье гнездо, некоторое время помелькать у всех на глазах якобы безутешной. А потом прихватить Брендона и сбежать с Уиверна. Поселиться на какой-нибудь тихой сельскохозяйственной планете, где нас никто и никогда не найдёт… Возможно ли такое?

Мы шли тёмными коридорами, которые светлели с нашим приближением и снова погружались во тьму, подчиняясь установленным везде сенсорам. И глядя в эту тьму впереди, я почему-то всё больше и больше укреплялась в мысли, что выходить за этого ублюдка не стоит. Зачем мне потом проблемы? Сначала добиться от него согласия на брак — и это притом, что он будет знать, что на Уиверне объявлен вне закона. Потом освидетельствовать на предмет сумасшествия. Любопытно, лояльны ли законы Уиверна к сумасшедшим? А вдруг всё-таки придётся вернуться с ним на планету и содержать безумца в одной из комнат Драконьего гнезда? И потом… Я ещё не узнавала у даг-ин Рэдманда, можно ли на Уиверне потом развестись с мужем-безумцем.

— Здесь, — сказал Адэр и вынул универсальный сенсорный ключ.

Я остановилась чуть сбоку перед дверью. Воображение работало уже по инерции: вот сейчас начальник службы безопасности откроет дверь, а из тьмы комнат как вылетит на нас полностью сошедший с ума зверь, неведомо как пробравшийся в дом!

— Что? — спросил Адэр, глядя на мой кулак, судорожно сжавшийся вокруг рукояти кинжала. И мягко добавил: — Расслабься, Лианна. Его здесь нет.

Несмотря на напряжение, его слова не заставили меня обозлиться. Напротив, я разом успокоилась. Он рядом — значит, всё будет хорошо.

Не желая ограничиваться сенсорным освещением, Адэр включил полный свет.

Пустота комнат в апартаментах мгновенно привела меня в себя. И я начала уже спокойно, хоть и настороже ходить по ним, приглядываясь к обстановке и пытаясь понять, что за человек может здесь жить. То, что здесь хозяин — мужчина, заметно сразу — по отсутствию мелких вещиц, которыми женщина немедленно украшает своё место обитания. И предметы интерьера были подобраны небрежно. Судя по всему, Дрейвен довольствовался лишь самым необходимым. Только ли потому, что являлся сюда редко и ненадолго? Не знаю.

— Снимков даг-ин Дрейвена очень мало, — сказал Адэр, оборачиваясь ко мне от высокой тумбочки. — Но, если хотите, можете взглянуть на вирт-кадр, который он называл забавным, отчего и оставил его в комнатах.

Он включил вирт-кадр. Я подошла к тумбочке, чтобы увидеть буквально две-три секунды вирт-кадра, постоянно повторяющиеся: высокий уиверн, мгновенно приближённый камерой, недовольно оглядывается на делающего снимок, а потом, словно узнав постороннего, кивает ему, ухмыляясь. Застыв, я смотрела в пронзительно-серые глаза — полное отражение глаз Брендона. Но эти высокомерно взглядывали на меня снова и снова. ВрезАлись в мои глаза острыми лезвиями… убивали…

… Очнувшись от мгновенного ухода во тьму, я обнаружила, что стою — точнее повисла, буквально влипнув спиной в Адэра, который крепко прижимает меня одной рукой к себе, втиснув свой локоть в мой живот, чтобы я не двигалась, а другой рукой — держит меня за кисть с ножом и повторяет вполголоса и быстро:

— Тихо-тихо-тихо!..

Кажется, он почувствовал момент, когда я обмякла, потому что замолчал, словно прислушиваясь ко мне: точно ли замерла?

Тёмное пространство передо мной постепенно светлело. Оказывается, он оттащил меня от тумбочки с вирт-кадром и даже заставил отвернуться от него. Я тяжело дышала, но глаза были сухие — от ненависти, которая продолжала сжигать меня даже сейчас, когда я пришла в себя… Вздохнув как можно глубже, чтобы успокоить дыхание, я сказала:

— Отпусти. Всё.

Он ещё немного постоял, будто продолжая прислушиваться ко мне, — и отпустил.