– А если бы я была с дурными намерениями? Или бы меня использовали для того, чтобы проникнуть в замок и навредить?
– Все продумано, – покачал головой Ильфрисэйн. – Фейри не дураки, чтобы оставлять такую лазейку.
Лично я с трудом могла представить, как можно «заделать» такую брешь, но ладно… раз он говорит, что все надежно и продумано, значит, так оно и есть.
Мы же с Ильфом долго сидели и молчали, и в один из моментов браслет на моем запястье тихо щелкнул… и соскользнул на колени.
– Ого… – Я провела пальцем по извилистым линиям рисунка. – Неужели сегодня ровно год?!
– Да, минута в минуту, – с улыбкой кивнул Ильф, а после повернулся ко мне и обнял.
Крепко-крепко, так что у меня стало не хватать дыхания. После отстранил и, глядя в глаза, сказал:
– Знаешь… я очень плохо умею говорить о важном. И не могу это делать красиво и велеречиво.
– С последним согласна. – Я наклонила голову. – Красиво говорить ты и правда не умеешь. А вот первое… Знаешь, Ильф, на мой взгляд, как раз о том, что по-настоящему ценно, ты говоришь, как никто точно. Кратко, часто грубовато. Но правильно.
– Значит, ты не обидишься, что нет цветов, подарков и падений на колени? Хотя это, конечно, будет. Потом, – хмыкнул мой солдафон. – Ноэль, за этот год я кое-что понял и хочу поделиться с тобой этим открытием. Мне нравится быть с тобой рядом, чувствовать отголоски твоего настроения, если мы далеко, видеть, как ты улыбаешься, обнимать, когда тебе грустно. Я не всегда все делаю правильно… но я хочу. И не желаю терять ту близость, что родилась между нами. А потому…
Словно по волшебству, на ладони дракона появилась маленькая шкатулочка, которую он осторожно передал мне. Я медлила, водя рукой по крышечке, ощущая шершавость не лакированного дерева и изгибы резьбы. И не отводя глаз от такого близкого серого взгляда.
Пальцы сами нащупали крючочек на шкатулке. Я замерла, словно впитывая идущий от него холод, слегка обжигающий чувствительные подушечки. Миг – и крышка с тихим скрипом открылась.
На синем бархате лежали два парных браслета. Один тонкий, изящный и ажурный, а второй куда более массивный. Мужской.
– Обручальные, – тихо сказал Ильфрисэйн. – Я решил… что хочу видеть тебя рядом так долго, сколько отпустила мне Великая Драконица. И я верю, что это желание взаимно.
– Взаимно, – едва слышно прошептала я, ощущая, как внутри поднимается волна искристого, первозданного счастья. И у меня за спиной раскрываются крылья. Я не перекидывалась, но они были. Их никто не видел, но они – самое драгоценное, что у меня есть. Они позволяют летать душой.
Браслет обнял мое запястье и защелкнулся. Ильф приподнял мою руку и осторожно поцеловал основание ладони.
– Ноэль, я люблю тебя.
– А я люблю тебя, – прошептала в ответ и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до губ самого дорогого на свете мужчины.
