Дракон на пьедестале - [7]

– Не думаю, что это следствие детских шалостей, – пробормотала она.

Это был даже не дым, а пар, то есть конденсированная вода. Облако пара исходило от...

– Провальный дракон! – воскликнул Арнольд. – Провальный идет сюда!

– И его нельзя задержать, – неодобрительно заметил Дор. – А что нам, по мнению Хамфри, с ним делать: повязать на хвост желтую ленточку и пригласить в замок?

– Дети! – в ужасе крикнула Айрин. – Дети во дворе!

Она помчалась к главным воротам и выбежала из замка, забыв обо всем. Ее видение! дракон!..

– Айви! Айви! – закричала она.

Лакуна сидела на краю рва. Девочка составляла фразы и абзацы на илистой поверхности воды. В этом заключался ее талант – по ее воле надписи возникали на любой поверхности и столь же свободно изменялись. Лакуна так увлеклась, что обо всем забыла. Она не видела, что приближается.

– С Айви все в порядке, государыня, – успокоила она королеву. – Она очаровывает зомби. Тем очень нравится.

– Провальный дракон! Он приближается! – крикнула Айрин. Дракон тем временем уже приблизился. Громадное облако пара окутывало его.

Айрин побежала вдоль рва, но дочка оказалась на другой стороне. Там, где дракон! Чудовище наступало!

Айрин вскрикнула. Айви посмотрела на мать – к приближающемуся дракону она стояла спиной.

Один из зомби увидел дракона. Медленно соображающий зомби задумался, что делать, а дракон все приближался и приближался. Мысль, блуждая и путаясь в поврежденных извилинах, наконец добрела до нужного места. Действуй – подсказала она. Зомби схватил ребенка и помчался вдоль рва, подальше от дракона. Для этого существа такой поступок равен подвигу.

Дракон пропыхтел прямо к воде и полез в ров. Ровное чудище кинулось в бой. Голова его настолько прохудилась, что всякий страх давно выветрился из нее вместе со здравым смыслом, зубы у горемыки тоже почти все выпали, так что дракону его наскоки были нипочем. Дракон стряхнул зомби, перелез через ров и боднул стену замка. Удар оказался такой силы, что в замке все заходило ходуном. Дракон ударил еще раз, пробил брешь и застрял в ней. Но он не растерялся – рывком выдернул башку, а вместе с ней и приличный кусок стены. Ветхие камни не выдержали напора.

Зомби кинулись защищать замок. Размахивая ржавыми мечами и трухлявыми дубинками, они подступили к чудовищу. Удары застучали по драконьей спине и бокам, но дракону они были все равно что комариные укусы. Раздраженный этой глупостью, дракон повернул голову и пыхнул раскаленным паром.

Когда облако рассеялось, оказалось, что зомби сильно пострадали. Куски плоти в кое-каких местах опали, обнажив кости, и вообще зомби слишком круто сварились, чтобы продолжать борьбу. Зомби, которого не разрубили на мелкие кусочки, мог стерпеть любую физическую боль, но предел все-таки существовал. Несчастные обваренные зашатались и попадали в ров. Обитатели илистых вод сначала встревожились, но потом обрадовались – их жилище стало еще грязнее.

Сокрушив защитников замка, дракон словно потерял всякий интерес к наступлению. Он повернулся к Айрин.

Дракон был приземистый, о шести лапах, точно как в видении – металлическая чешуя отливала зеленью в тени и радужно вспыхивала, когда показывалось солнце. Одно ухо воинственно торчало, от второго остался только огрызок – последствия какой-то из многочисленных битв. Похожее на ствол дерева туловище вдоль и поперек покрывали боевые шрамы; глазки поблескивали в предвкушении новых бесчинств.

«Я в опасности!» – внезапно поняла Айрин. Картина битвы так увлекла ее, что она забыла, где находится. Дракон славился в Ксанфе непомерной жестокостью, но обычно он нападал только на тех, кто проваливался в Провал. Дракон покинул Провал, но давние привычки остались при нем.

Дракон двинулся к Айрин, словно еще сомневаясь, стоит ли тратить силы. Айрин поняла: медлить больше нельзя.

Она вытащила игольное семечко.

– Расти! – приказала Айрин и бросила семечко на землю перед самым носом дракона.

Семечко проросло мгновенно. Появился бутон. Бутон развернулся в подушечку, густо утыканную острыми иголками.

Дракон остановился и решил понюхать растение. Иголка впилась ему в нос. Дракон пыхнул паром, но иголки как торчали, так и остались торчать, а игольница продолжала увеличиваться.

От иголки в носу стало щекотно. Дракон чихнул. Игольница облысела от порыва ветра. Пар улетел в небо, а иголки в сторону рва. Дождь колючек осыпался на ровных чудищ. Зомби не пострадали, а вот осиротевшая игольница сердито взвизгнула.

Провальному дракону иголки тоже не причинили вреда. Он спокойно выносил удары мечей, а на такую ерунду и вовсе не обратил внимания. Чудовище опять уставилось на королеву: скушать или не скушать? Айрин не собиралась ждать. Она потянулась за новым семечком.

Но дракон решил попутешествовать – повернулся и затрусил прочь. Айрин почему-то огорчилась – она что, такая невкусная?

В бой кинулся новый отряд зомби. Эти были вооружены увесистыми пудингами, начиненными невозможной кислятиной. Очевидно, их послал повелитель зомби. Зомби метнули пудинги в дракона. Он открыл пасть, поймал снаряд и сжал челюсти... Дракон издал звук, похожий на какое-то человеческое слово. Бедняга не отличался сообразительностью, но во вкусах и запахах разбирался неплохо. Противное и вонючее для него было противным и вонючим, как для любого другого. Дракон пыхнул паром, но противный вкус завяз в зубах.