Дракон должен умереть. Книга II - [29]

На пятый вечер, когда все, кроме Генри, уже улеглись спать, он заметил неясную фигуру, стоявшую за кругом света. Она приблизилась, он всмотрелся в темноту — это была та самая девушка, возраст которой он никак не мог определить.

— Я не мешаю? — очень тихо, запинаясь, спросила она.

— Нет, — ответил он, продолжая рассматривать девушку. Длинные косы были распущены, худенькую фигурку облегало замысловатое одеяние, которое в другое время он мог бы счесть весьма любопытным. Девушка подошла ближе, и в неясном свете Генри заметил, что ее обычно бледненькие щеки были совершенно пунцовым.

И тут он все понял.

Девушка продолжала стоять, неловко теребя рукой рукав платья, составленного, судя по всему, из лучшего, чем располагали на данный момент странствующие женщины. Генри опустил взгляд на огонь и очень постарался не выругаться в голос.

— Тебя зовут Анна, верно? — наконец спросил он, и сам вздрогнул от того, как холодно это прозвучало.

— Да, — ответила она еле слышно.

— Вот что, Анна, — сказал он, стараясь придать голосу больше мягкости, — иди спать.

Она моргнула.

— Уже поздно. Все давно спят, — сказал он с нажимом.

— Но, мой господин, — начала она, краснея еще сильнее, — ведь я пришла…

— Я знаю, зачем ты пришла, — прервал ее он, с ужасом чувствуя, как щекам становится горячо.

«Подумать только, — пронеслось у него в голове. — А я-то думал, что уже ничто не может заставить меня покраснеть».

— И именно поэтому, — продолжил он, — я повторяю — иди спать.

Она закусила губу.

— Анна, — начал он, но она быстро покачала головой.

— Они засмеют меня, — она покосилась на то место, где раньше горел второй костер. — Скажут, что я не справилась.

«О, Свет, — изумился про себя Генри. — Что это вообще за компания? Остатки разоренного борделя? Или я упустил в жизни что-то важное, и на самом деле все женщины такие?»

«Или, — вдруг пришла в голову мысль, — они просто здраво рассудили, что лучшая награда для одинокого странствующего мужчины — это юная дева?»

Самое печальное заключалось в том, что они были правы. Ему определенно нужна была женщина. Но не так, не здесь, не сейчас.

Не эта женщина.

Тем более, что и эту-то женщиной можно было назвать только в темноте и только с большими допущениями.

На этот раз Генри не выдержал и тихо прошипел сквозь зубы нечто не очень разборчивое. Анна вздрогнула. Он резко встал, она невольно попятилась назад.

— Значит, будешь спать здесь, — он указал взглядом на свою попону.

Анна недоверчиво смотрела на него.

— Я серьезно. Ложись.

Теперь она смотрела испуганно.

— Быстро! — почти крикнул он, и она стрелой метнулась на землю и легла, не сводя с него широко раскрытых глаз.

Генри молча посмотрел на нее. Потом вздохнул, поднял с земли свой плащ и аккуратно укрыл ее, стараясь не встречаться с Анной взглядом.

— Спокойной ночи, — сказал он тихо и зашагал к деревьям.

— Куда вы? — удивленно бросила она ему в спину. Генри остановился, но не обернулся.

— Подальше, — пробормотал он наконец. — Куда-нибудь подальше.

И решительно пошел прочь.

Генри долго и бессмысленно блуждал по совершенно черному лесу, царапая лицо и руки о ветки и то и дело пытаясь навернуться об очередной поваленный ствол.

«Прекрасно, — думал он мрачно, продираясь через очередные заросли непонятно чего. — Сначала был кролик, теперь — целая девица. Размер добычи постоянно растет».

Наверное, стоило улыбнуться.

Но хотелось плакать.

***

На рассвете Генри вернулся к стоянке, замерзший, усталый, но уже не такой злой. Анна спала, положив руки под голову и свернувшись под его плащом. В сумеречном утреннем свете она казалась совсем девочкой.

«Какие же все-таки стервы», — подумал он почти равнодушно, потому что сон буквально валил с ног. Генри взял седло, кинул его под ближайшим деревом, рухнул, прислонившись спиной к стволу, и тут же уснул.

Во сне он видел Джоан. У нее были распущенные волосы и странное платье, как будто составленное из разных частей. Она стояла, слегка наклонив голову, улыбалась, и Генри отчетливо видел родинку у нее на шее.

***

На следующий вечер Анна снова пришла к нему. Она была одета как обычно, в рубашку, юбку и стеганный жилет, и тащила с собой не очень большой узел.

У костра, возле которого Генри задумчиво доедал остатки своей похлебки, она бросила узел на землю и села сама. Вид у нее, в отличие от вчерашнего, был довольно решительный, если не сказать воинственный.

Генри вопросительно смотрел на нее.

— Я буду спать здесь, — заявила Анна твердо, но ее голос все-таки дрогнул в конце фразы.

— Это они… — начал Генри, но она яростно помотала головой.

— Нет. Это я так решила.

— Потому что?.. — поднял брови Генри, усиленно повторяя себе, что сердиться нет никакого смысла.

— Потому что не одному тебе хочется уйти подальше, — тихо ответила она, и он сразу успокоился. В ее «ты», разительно отличавшемся от «моего господина», было что-то очень правильное. Оно отдавало доверием.

Генри кивнул. Анна невозмутимо развязала узел, как будто не сомневалась в его согласии, и стала деловито раскладывать на траве толстый, хотя и сильно потрепанный плед.

— Сколько тебе лет, Анна? — неожиданно спросил Генри.

— Четырнадцать, — ответила она, не прекращая своего занятия. — А тебе?