Драккары Одина - [20]
— Смотри, это не наша стрела, — он показал на форму наконечника. — Такие стрелы я видел в земле финнов, у их охотников...
— Ты хочешь сказать... — Хафтур внимательно посмотрел на него. Оба подумали об одном и том же человеке.
— Но зачем ему?
— Это не так трудно выяснить.
И уже очень скоро Айво, сбитый с ног сильным ударом кулака, лежал на земле, глядя снизу вверх в глаза викингов, как маленькая собачонка смотрит в глаза огромных псов, надеясь вымолить у них пощаду.
— Ты когда-нибудь видел это? — Хафтур поднес к его лицу стрелу.
— Да, да... — выдохнул ничего не понимающий Айво.
— Где?
— Там, там... — финн показал рукой на восток, где осталась его родина.
— Это твоя стрела?
— Нет... зачем мне? — недоумевал Айво. — Я давно уже не охотился.
— Зачем ты хотел убить мальчишку? — спросил Торстейн, ударив финна ногой в живот.
Траль скорчился от боли, слезы брызнули из глаз. Он ничего не понимал.
— Мальчишку?! — пробормотал он, сообразив, что его хотят обвинить в чем-то серьезном. А такие дела могут плохо закончиться.
— Да, да. Мальчишку-русса! повторил Торстейн, теряя терпение.
— Руотси? Венелайнен? — наконец догадался Айво, называя мальчишку так же, как звали его соплеменников люди суоми.
— Ты, стало быть, ничего об этом не знаешь? — усмехнулся Торстейн. Его усмешка выглядела зловещей.
Финн сжался. Что они сделают с ним? Да все, что угодно! Айво, не так давно оказавшийся в рабстве, слышал, что Харальд Весельчак содрал кожу со своего раба, уличенного в воровстве. В лучшем случае, его просто покалечат. Но кому нужен раб-калека? Значит, смерть?!..
Айво продолжал твердить, что ничего не делал. Стрела, стрела... Откуда здесь финская стрела?
Торстейн достал нож с широким лезвием. С показной медлительностью попробовал пальцем — не наточить ли еще? Затем приблизил лезвие к шее Айво, ближе, ближе... Траль почувствовал, что нож вот-вот разрежет кожу. Финн хотел еще что-то сказать, но грудь будто придавили тяжелым. Не продохнуть. Он закрыл глаза...
Однако Торстейн медлил. Убивать траля Стейнара он не имел права. Просто хотел попугать. Но Айво вел себя как-то странно. С одной стороны, смертельный испуг в глазах, с другой — слепая готовность умереть. Конечно, не сам Айво замыслил убить мальчишку. Ему кто-то поручил. Но кто?
Стоящий рядом Хафтур тронул его за плечо. Торстейн обернулся. К ним бежал мальчишка-русс, размахивая руками и мотая головой.
— Чего он хочет? — Торстейн удивленно глянул на Хафтура.
— По-моему, он хочет сказать, что Айво не тот, кого мы ищем...
Мальчишка подбежал ближе и, показывая на лежавшего на земле траля, знаками убеждал викингов в их ошибке.
Айво в эти мгновения смотрел на русса, как на посланника бога.
— Хорошо, хорошо, — согласился Торстейн, отводя нож от шеи траля. — Но кто это был? Ты его видел?
Мальчик продолжал мычать, как теленок, делая двусмысленные знаки руками. Викинги пытались понять хоть что- нибудь. Неподалеку от них грыз кость Мидд. И мальчишка показал на него.
— При чем здесь собака? — удивился Торстейн.
— Собака не лаяла, — флегматично проговорил Хафтур. — Ты же это хочешь сказать?
Мальчишка кивнул.
— Если Мидд не лаял, это был кто-то из своих, — заметил Торстейн.
— В этом можно не сомневаться, — согласился Хафтур. — Это был свой...
— Я... я... — бормотал Айво, пытаясь привлечь к себе внимание.
— Чего — ты?
— Ночью я выходил... да... Мидд не лаял... но мне показалось, что кто-то бродил здесь под дождем... Я его окликнул, но...
— Дождь смыл следы, — сказал Торстейн, пряча нож.
— Это была хорошая ночь! — усмехнулся Хафтур. — Для убийства...
— Убийца хотел, чтобы мы подумали на Айво.
— Похоже, что так.
— Значит, у мальчишки есть враги.
— Кому из наших он может мешать? — раздумывал старый викинг. — Оленьи рога — забыть о них просил нас сам ярл. Он намекал на сожженный драккар.
— Задумано было хорошо. Особенно если бы все прошло гладко, — продолжал Хафтур, имея в виду вмешательство мальчишки. И действительно. Мертвый мальчик уже не смог бы заступиться за финна, и его участь была бы решена.
— Если не Айво, тогда кто? — спросил Торстейн, многозначительно посмотрев на Хафтура.
Тот промолчал. Имя человека, которого можно было заподозрить, никогда бы не сорвалось с его губ.
Рагнар... Старший сын Стейнара хорошо стрелял из лука. Прийти сюда ночью и убить ненавистного русса было для него не таким уж сложным делом.
— Эй! — услышали они громкий голос ярла, появившегося во дворе. — Что здесь происходит?
— Вот, — Хафтур протянул ему стрелу. — Мы нашли ее...
— Где? — густые брови ярла удивленно вскинулись вверх.
— В постели мальчишки...
В доме Раудульфа все были заняты приготовлением к свадебному пиру. И, похоже, сама Гудрунн не имела ничего против выбора своих родителей. Из двух зол они выбрали одно. А худшее или лучшее покажет время. Раудульф справедливо рассудил, что Харальд Весельчак — не вечен. А что до Магнуса, так он отнесся к отцу своей невесты с большим уважением. Они породнятся с богатым и знатным родом. Так что...
Как-то в туманное осеннее утро, в самом начале месяца горманд, с фьорда подул холодный ветер. Раудульф заметил за оградой своей усадьбы незнакомого человека, одетого как траль.
«Первооснова любого детектива, даже спрятанного за рубрикой «психологический», — интрига, то гипнотическое воздействие на читателя, которое заставляет отложить все дела и дочитаться до сути и узнать, как автор расставил все точки над «и». Это дано не каждому пишущему, но этот дар заметен в его работах.А. Зайцев написал не только криминально-занимательную вещь, но и более интеллектуальную повесть «Остановившиеся часы», показав тем самым, что, оставаясь самим собой, он может использовать и другую манеру письма.
Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.
Роман основан на реальной судьбе бойца Красной армии. Через раскаленные задонские степи фашистские танки рвутся к Сталинграду. На их пути практически нет регулярных частей Красной армии, только разрозненные подразделения без артиллерии и боеприпасов, без воды и продовольствия. Немцы сметают их почти походя, но все-таки каждый бой замедляет темп продвижения. Посреди этого кровавого водоворота красноармеец Павел Смолин, скромный советский парень, призванный в армию из тихой провинциальной Самары, пытается честно исполнить свой солдатский долг. Сможет ли Павел выжить в страшной мясорубке, где ежесекундно рвутся сотни тяжелых снарядов и мин, где беспрерывно атакуют танки и самолеты врага, где решается судьба Сталинграда и всей нашей Родины?
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.