Драгоценности - [22]

Час спустя он облизывал части ее тела, не запачканные маслом, преподавая еще один урок, который не доверял никому, – искусства чувственного наслаждения.

Эти уроки занимали долгие часы – Петра осваивала прикосновения и запахи, музыку нежных слов, возбуждение и расслабление, узнавала, как дразнить ложными надеждами и сразу отдаваться, когда следует прятаться, а когда раскрываться, как весенний цветок.

Она уделяла пристальное внимание каждой детали. Петра мечтала нравиться человеку, который вырвал ее из пут отчаяния и дал так много. И, доставляя удовольствие ему, она испытывала радость. Вскоре Петра со смехом вспоминала глупышку, которая спрашивала Святую Деву, не потеряет ли душу, если отдастся герцогу.

Она провела в прекрасном маленьком дворце почти два года, когда однажды вечером, гуляя с ней в саду, герцог сказал:

– Скоро твой день рождения, Коломбина. Я хочу устроить праздник.

– Эдуардо, ты слишком добр…

Герцог улыбнулся, удовлетворенный тем, что Петра усвоила сдержанность и хорошие манеры.

– Через две недели, дорогая, в театре «Сан-Карло» будет премьера оперы…

Петра просияла. Опера! Она вспомнила вечер, когда стояла в тени колонн, наблюдая за нарядными людьми, входившими в театр. В ту пору Петра даже не мечтала оказаться среди них. И ни разу не посмела попросить об этом герцога. А сейчас он сам пригласил ее! Эдуардо угадывал самые заветные ее желания, даже невысказанные. Она смотрела на него с восхищением, а он продолжал:

– Мария будет петь в «Риголетто» вместе с Ланконой. Тебе понравится. Многие считают Этторе Ланкону самым великим тенором всех времен, ну а Мария, конечно, бесподобна. Пожалуйста, посмотри заранее партитуру с учителем музыки, и тогда ты по-настоящему оценишь оперу. Кстати, тебе нужно новое платье. Завтра я пришлю портного.

Петра схватила его за руки, и они закружились, весело смеясь и целуясь.

– Это будет мой самый прекрасный день рождения! – Петра задыхалась от волнения. – Самый расчудесный. – Ее переполняло желание выразить герцогу благодарность. – Пойдем наверх, Эдуардо. Позволь и мне сделать тебе подарок.

В спальне он обнял ее.

– Нет, – возразила Петра. – Ты всегда был моим учителем, а сегодня предоставь инициативу мне. – Она легонько подтолкнула его к широкому креслу рядом с камином, налила ему бокал вина, а сама присела к туалетному столику и начала представление, в основе которого лежал еще не слишком богатый опыт, чтение любовных романов, разговоры с Марией и… желание понравиться. Но прежде всего Петрой руководил инстинкт, свободный от любых запретов.

Петра вынула гребни и тряхнула головой. Темные локоны пушистым облаком окутали ее. Напевая какую-то мелодию, она встала, томно сняла нижние юбки, и они с тихим шелестом упали к ее ногам.

Герцог откинул голову и прищурился, наблюдая за каждым ее движением и медленно потягивая вино. Посмотрев на его бедра, Петра улыбнулась: ее усилия не пропали даром.

Подойдя к герцогу, она повернулась к нему спиной.

– Расшнуруй мне платье. – Герцог поднялся и освободил ее от одежды. Он оставил на Петре только кулон, подаренный им неделю назад, – изумруд на золотой цепочке.

Петра расстегнула его сорочку и запустила пальцы в жесткие волосы на груди. Потом, притянув герцога к себе, выпустила на волю то, что более всего интересовало ее. Опустившись на колени, Петра провела языком по пенису, будто пробуя на вкус экзотический фрукт. Потом снова усадила герцога в кресло и опустилась на него сверху. Минуту она сидела неподвижно, затем начала двигаться, грациозно, как в танце. Впервые в их любовной практике Петра сама устанавливала ритм и видела, что это возбуждает герцога больше обычного.

Наблюдая за ним, за его лицом, дыханием, даже сердцебиением, она старалась доставить наслаждение и ему, и себе. Их одновременно захлестнули волны экстаза, взорвавшиеся ослепительным фейерверком.

Отдышавшись и придя в себя, герцог с удивлением сказал:

– Ты великолепна, маленькая голубка! Я сотворил совершенную женщину и могу считать, что выполнил свое назначение в жизни.

– Я благодарна тебе, Эдуардо. Ты действительно создал меня, и я всегда буду любить только тебя.

– Нет, Коломбина.

Пораженная горечью в его голосе, Петра посмотрела на герцога. Он печально улыбнулся.

– Ты еще очень молода, Петрина. Я знаю о мире больше, чем ты, поэтому уверен, что однажды ты покинешь меня.

– Нет, Эдуардо. Никогда!

– Тихо. – Он пригладил ее волосы и нежно провел пальцем по щеке. – Ты уйдешь от меня, моя любовь, потому что должна это сделать. Разве я мог сотворить тебя только для себя одного? Придет день – а он обязательно придет, – и ты пожелаешь большего. Я не буду стоять на твоем пути.

Петра попыталась возразить, но герцог приложил палец к ее губам.

– Кто-то однажды предложит тебе лучшее будущее, чем могу предложить я, и ты обрадуешься этому, потому что я научил тебя ценить каждое мгновение жизни. Ты дала мне очень ценный дар, моя Петра. Твоя свобода – это мой дар тебе.

Она испугалась, ибо не могла представить себе жизнь без того, кто стал средоточием ее мира, и крепко прижалась к герцогу.

– Не говори о будущем, – попросила Петра. – Есть только настоящее. Люби меня снова… и снова.