Драгоценность в черепе - [2]

Даже услышав пронзительное ржание перепуганных лошадей и приближающийся топот, он насторожился не сразу — его лошадь остановилась и стала беспокойно топтаться на месте. Табун лошадей несся прямо на них. Граф уже видел вожака, его глаза, охваченные ужасом, и широко раскрытые ноздри.

Граф закричал и замахал руками в надежде, что вожак свернет в сторону, но тот был слишком испуган… Брассу больше ничего не оставалось делать, как, дернув поводья, направить свою лошадь в болото. Он надеялся, что почва будет достаточно крепкой и хотя бы ненадолго — пока пройдет табун — удержит их. Лошадь ринулась в камыши, копытами пытаясь найти какую-то опору в болотной жиже, не удержалась и, очутившись в воде, поплыла, отважно неся на спине тяжелого седока.

Вскоре шумно пронесся табун. Граф был не на шутку обеспокоен столь странным поведением животных — напугать рогатых лошадей Камарга не так-то просто. Чуть позже, когда он направил коня обратно к тропинке, до него донесся звук, который все объяснил ему и заставил схватиться за меч.

Это был голос барагуна — болотного дьявола.

Барагуны — порождение бывшего Лорда-Хранителя — ранее использовались для запугивания жителей Камарга. Граф Брасс и его люди почти полностью истребили их, но те немногие, кто выжил, стали осторожнее и могли охотиться по ночам, всячески избегая скоплений людей.

Когда-то барагуны были обыкновенными людьми, пока не попали в тайные лаборатории бывшего Лорда-Хранителя и не превратились в чудовищ около восьми футов ростом, с плечами, доходящими в ширину до пяти футов, и с желтушной кожей. Они ползали по болотам, приподнимаясь только затем, чтобы напасть на свою жертву и разодрать добычу твердыми как сталь когтями.

Лошадь выбралась на тропу, и граф увидел барагуна. Почувствовав его зловонный запах, он закашлялся.

Услышав шум, барагун замер.

Граф спешился и, взяв в руки меч, начал осторожно приближаться к чудовищу.

Барагун, приподнявшись и взрывая когтями землю, стал издавать резкие свистящие звуки, пытаясь напугать Брасса. На графа это не подействовало ему приходилось видеть и не такое. Однако он прекрасно понимал, что шансов у него немного — соперник хорошо видит в темноте, да и болота — его родной дом. Графу оставалось рассчитывать лишь на свою хитрость.

— Ну, вонючка, — спокойно произнес он. — Это я, граф Брасс, твой кровный враг. Это я уничтожил ваше дьявольское семя и благодаря мне у тебя сейчас почти не осталось родственников. Ты скучаешь? Так не хочешь ли присоединиться к ним?

Барагун издал полный решимости яростный вопль. Он напрягся, но остался на месте.

Граф засмеялся.

— Ну, трусливое создание, что молчишь?

Монстр открыл рот и, шевеля толстыми бесформенными губами, попытался что-то произнести. Это мало походило на человеческую речь.

С кажущейся легкомысленностью граф воткнул в землю меч и оперся руками на крестовину рукоятки.

— Я вижу, тебе стыдно. Ты раскаиваешься в том, что напугал беззащитных животных, и поэтому я пощажу тебя. Если уйдешь, я позволю тебе пожить еще несколько дней. Останешься — умрешь здесь.

Он говорил с такой уверенностью, что барагун вновь припал к земле, но не отступил ни на шаг. Граф резко поднял меч, как будто в нетерпении, и решительно двинулся вперед. От едкого зловония ему стало дурно, он остановился и замахал рукой.

— Убирайся в болото, в грязь, там твое место. Я великодушен сегодня.

Чудовище выжидало.

Граф понял, что пришла пора действовать.

— Может быть, это твоя судьба?

Чудовище приподнялось на задних лапах, но расчет графа был точен тяжелый меч уже заканчивал свой путь, опускаясь на шею барагуна.

Барагун ударил сразу обеими лапами, и из его пасти вырвался отчаянный крик ненависти и страха. Раздался металлический скрежет, когда мощные когти, оставляя глубокие царапины, заскользили по доспехам графа. Граф едва устоял на ногах. В нескольких сантиметрах от его лица зловеще открывалась и закрывалась пасть чудовища. Огромные черные глаза пылали яростью. Отступая, граф вытащил из барагуна меч и нанес еще удар, вложив в него всю свою силу.

Черная кровь потоком хлынула из раны, заливая графа. Раздался еще один звериный вопль. Барагун, обхватив голову лапами, пытался удержать ее, но голова свалилась набок, и монстр рухнул на землю.

Граф стоял неподвижно, тяжело дыша. На лице застыло выражение мрачной удовлетворенности. Он тщательно вытер кровь с лица, тыльной стороной ладони разгладил пышные усы и поздравил себя с тем, что не потерял ни былой сноровки, ни былого мастерства. Ему удалось обмануть барагуна, и он не видел в этом ничего недостойного. Если бы они сошлись в честном бою, скорее всего на месте зверя сейчас лежал бы он, обезглавленный и покрытый грязью.

Граф глубоко вздохнул, набирая полную грудь холодного ночного воздуха, и подошел к мертвому телу. Ему удалось спихнуть барагуна с тропинки, и огромная туша беззвучно скрылась в болоте.

Разделавшись с барагуном, граф вскочил на свою рогатую лошадь и добрался до замка Эйгис-Морт уже без всяких приключений.

2. Иссольда и Богенталь

Граф Брасс принимал участие почти во всех крупных сражениях тех лет. Он поддерживал троны чуть ли не половины правителей Европы, возводил и низвергал с престолов принцев и королей. Это был мастер интриги, человек, мнение которого ценили и к чьим советам прислушивались наиболее влиятельные политические деятели. Откровенно говоря, граф был наемником, но наемником, одержимым великой идеей — привести Европу к миру и сделать ее единой. Поэтому он присоединялся к любой реальной силе, способной сделать хоть шаг в этом направлении. Он неоднократно отвергал предложения стать правителем той или иной страны, прекрасно сознавая, что в столь смутное время можно бороться за создание крепкого государства целых пять лет и потерять все за каких-то шесть месяцев. И все же он старался хотя бы немного направить ход истории туда, куда считал нужным.