Драгоценная ты - [12]
Все эти крупные проблемы и мелкие неприятности давили-давили и в конце концов сломали меня совсем. Знаешь, Лили, правду говорят: друзья познаются в беде. Когда мне стало плохо, я попыталась обратиться за поддержкой к старым подругам. Оказалось, больная и плаксивая я никому не нужна. Чтобы унять обиду, я списывала все на провал фильма: получи мои подруги звездные гонорары, ни за что бы меня не бросили. А в глубине души знала: я неудачница и не заслуживаю любви. Чего ждать от других, если сама себе противна?
А Иэн не бросил. Терпеливо выкармливал, как больного ягненка. Я и правда походила на несчастных новорожденных овечек, которых мать заставляла кормить молоком из бутылочки. Без Иэна я бы не выжила. Он готовил для меня с улыбкой. Я ела, но не получала никакого удовольствия. Еда потеряла вкус. Иэн делал невообразимые по сложности и калорийности блюда, целыми днями варил кости в огромных кастрюлях — словно хотел извлечь из несчастных животных жизненную силу и влить ее в меня в виде супа. Признайся, Лили, ты думаешь, мы и вас, молодых, готовы сварить, чтоб подпитаться энергией?
Приступ депрессии миновал, а привычка кормить осталась. Вот и сейчас Иэн что-то размешивал — от энергичных движений трясся нависший над ремнем живот. В последнее время я заметила, что руки у него стали менее мускулистыми, а светло-русые волосы начали седеть. Однако он еще не утратил привлекательности — у него красивые серые глаза, широкая улыбка и милая привычка задерживать на собеседнике взгляд чуть дольше, чем нужно. Под его долгим взглядом я чувствовала себя значимой. Ты, наверное, тоже? Интересно, какое мы тогда произвели на тебя впечатление?
— Я знаю, как тебя утешить, — сказал Иэн.
— С чего ты взял, что я нуждаюсь в утешении?
— Хорошее кино венгерской «новой волны» [5]. Бела Тарр — лучшее лекарство. Давай посмотрим «Про-клятье»?
Он вытащил из картонной коробки серебристый пакет и выжал из него последние капли, как волынщик извлекает звуки из инструмента. Таких, как Иэн, сейчас называют алкоголиками. Ты и сама наверняка заметила и недоумевала — и как его только жена терпела? Вы, молодые, еще не понимаете, что нельзя на всех ставить ярлык: неудачник-алкоголик или ответственный гражданин, здоров или болен, хороший или плохой. Жизнь гораздо сложнее…
— Давай посмотрим, — согласилась я, задумчиво глядя в бокал.
— Кстати, как тебе Джемма?
Я отвернулась от Иэна и прислонилась к барной стойке, которая отделяла крошечную кухню от гостиной. Я размышляла. Интуиция подсказывала, что не надо произносить твое имя, впускать тебя в наш дом, однако очень уж хотелось рассказать…
— Ничего. Вполне сносная, особенно для начальницы. Только вот уже успела навязать мне выскочку-племянницу.
— Еще один стажер? Сколько их у тебя?
— Шесть или семь… Точно не помню. Представляешь, эта девица напросилась ко мне в машину сегодня утром. Сто сорок первый так и не пришел, я поймала такси. И тут ко мне запрыгивает юная нахалка, а по дороге сообщает, что приходится племянницей Джемме Лант. Потом вообще выяснилось, что это она посоветовала тете купить «Руководителя». А сама притворилась, будто меня не знает — сидела и слушала, как я расхваливала журнал. Та еще лиса, правда?
— Может, не узнала… — начал было Иэн, но осекся под моим сердитым взглядом и спросил: — Ну и как она? Облегчит тебе жизнь или наоборот? Еще непонятно?
— Одно можно сказать с уверенностью: девчонке крупно повезло, — вздохнула я. — И почему у меня в ее возрасте не было доброй тети? Купила бы мне журнал, я бы писала в свое удовольствие… Представляешь, эта богатенькая наследница, только вчера из универа, заявляется и имеет наглость переделывать обложку? И ей моментально поручают писать анонс к церемонии награждения. В первый же день!
— Неслыханно! Как же можно поручать писать? Тем более в журнале…
— Перестань, ты понимаешь, что я имею в виду.
— Нет, — улыбнулся он, — не очень.
— Раньше стажеры делали кофе и ксерокопии и ни о чем больше не помышляли. В лучшем случае были у главреда на побегушках. И даже после приема в штат ты еще недели две считался стажером. Только потом становился репортером и все равно делал ксерокопии и отсылал факсы. Черт, она тогда и не родилась… Она даже не родилась, а я уже была на пике карьеры!
— Эй! На пике ты сейчас и долго там останешься! — Иэн уже порядком захмелел, но я не сомневалась в его искренности.
Он верил в меня. Еще верил…
— В общем, в мое время практикантки знали свое место. — Я задумалась. — Иэн, мы очень старые?
