Драго. Том 2 - [110]

Он попытался уклониться, но не получилось — верхний край щита попал ему в шею, как раз под забрало. Демоноборец еще бежал — еще летели в беге вперед его ноги, а голова уже начал запрокидываться. Рухнув на спину, он проехался по кафелю еще пару метров, скрежетая доспехами.

— Почти не повредил, — коротко поклонившись, сообщил я Илоне.

Она уже вскочила на ноги, от восторга хлопала в ладоши. Что говорит о чем? Правильно, это говорит о том, что она все видела и поняла — вон большинство зрителей еще не врубаются, что произошло.

Что значит то, что Илона все поняла? Это значит, что смотреть в замедленном времени она умеет. А это непростое умение, и есть большая вероятность, что если Илоне доведется спуститься на арену, показать она сама может что-то посерьезнее, чем только что продемонстрированное Парагоном.

Ладно, запомним на всякий случай.

Илона что-то мне кричала, но в этот миг все в зале перекрыл громкий визг Лиззи Джей. Она, хлопая в ладоши, резво вскочила из-за стола, потрясая своими потрясающими объемами.

При взгляде на искреннюю радость Лиззи Джей мне стало вдруг очень тепло и приятно. И даже немного стыдно за иногда пренебрежительные мысли в сторону ее комплекции. Хорошего человека должно быть много, умный человек наверняка такое сказал.

И еще от подобных мыслей мне вдруг неожиданно даже легче стало. Воистину, красота и доброта спасут мир — потому что, когда я акцентировал внимание на благодарных мыслях в сторону Лиззи Джей, головная боль отступила.

«Только надо бы, чтобы красота и доброта были вооружены», — подсказал внутренний голос, заставляя вернуться в реальность.

Ничего еще не кончилось, все только начинается. Причем начинается самая дикая часть моего замысла.

— Вольфганг, друг дорогой! — крикнул я, подняв взгляд наверх. И слегка щурясь, пытаясь найти среди темных силуэтов Вернера.

— Вольфганг, я показал, что не только умею анекдоты рассказывать. Готов ли ты показать, что сам умеешь не только складно ртом работать?

Если уж пошел черед использования запрещенных приемов, то почему бы и не да.

На результат, если честно, я не особо рассчитывал. Но не стоит недооценивать предсказуемость тупизны — атакам которой ситуативно могут быть подвержены даже самые умные и мудрые люди.

Вольфганг Вернер, специальный оперативный сотрудник Транспортной Полиции Протектората Танганьика, стаскивая с себя пиджак, подошел к краю. Без задержек избавился он и от брюк. И подождав, пока окончательно опустятся прозрачные заграждения, он подошел к краю.

«Идиот!» — с интонацией Папанова подсказал мне внутренний голос.

«Заткнись!» — ответил я ему, не в силах поверить в невероятную удачу.

Вернер спрыгнул вниз.

Вот теперь счет шел даже не на секунды, на мгновения.

«Чумба!!!» — мысленно и истошно, со всей ментальной силой закричал я, находя взглядом силуэт бурбона.

Чумба отреагировал мгновенно — ничуть не удивляясь услышанному зову, он мягко и стремительно поднялся. Подходить к краю чаши бурбон даже не стал. Пробежавшись несколько шагов и оттолкнувшись, сделав это практически незаметно взгляду, Чумба взлетел в воздух и с скрежетом когтей приземлился рядом со мной. Причем приземлился, упав на одно колено, опустив голову. Демонстрируя свое повиновение.

У меня, в прошлой жизни в прошлом мире, был друг немец. Самый настоящий, еврей из Штутгарта. Так вот он, после пары прецедентов, любил в разговорах со мной часто повторять, говоря при этом на русском с ужасным немецким акцентом: «Говорила мне моя бабушка, никогда не пей с русскими!»

Не нужно было Вернеру соглашаться на предложенное мной пиво. Все, пошла жара: восприятие времени сразу ускорилось. Рот Вернера при «прибытии» Чумбы для меня только-только начал открываться. И его крайнее удивление от происходящего я уже чувствовал вполне осязаемо. Вернер, который для меня так все еще и открывал рот, просто не верил в то, что я сейчас делаю. Причем судя по отклику эмоций, он сейчас еще даже не знал — то ли возмущаться, то ли смеяться.

Я же, догоняя время, стараясь не упустить представившуюся возможность, очень торопился. Пока не очухался и не сбежал самостоятельно спустившийся в чашу арены Вернер, уже всерьез чувствующий запах жареного.

«Не сдерживайся», — мысленно произнес я, обращаясь к Чумбе.

Все, побоку внешний вид и степенную неторопливость. Нужно ковать железо, пока горячо и пока все не обломилось. Поэтому, все еще в ускоренном времени, я поставил ногу на плечо Чумбе, отталкиваясь — в этот момент бурбон еще и выпрямился. Меня как катапультой из чаши выкинуло. Причем прилетел наверх я, почти снеся стол, за которым сидели студентки частной школы или пансиона. Одна из которых совсем недавно, распахнув блузку, предлагала мне оценить ее бюстгальтер.

Она как раз оказалась ближе всех ко мне и пьяно взвизгнула от неожиданности. Я же оперся о стол и обернулся к чаше арены, где Чумба уже расправил костяные гребни. Все же Вернер намного более серьезный противник чем Пэн Вэйминь, и достоин поднятых гребней кровавого бурбона.

— Эй-эй, постой! — кричал мне Вернер вслед. — Это не…

Слова его звучали для меня растянуто, медленно-медленно. Но ускорение времени заканчивалось, зрители начали понемногу озадачиваться происходящим; еще немного, и поединок может не состояться. Еще мгновение-два, и диктор придет в себя, или спутники Вернера вмешаются.