Драго. Том 1 - [88]

– Прости, задумался, – перенося вес тела на колени, прошептал я, осматривая Николетту. Невольно отметив, что там, где клинок вошел между ребер, осталась только красная полоска.

Осмотрелся вокруг словно новым взглядом, обращая внимания и на девушку, и на остальную пришедшую в норму реальность – о которой, с этими догадками о дороге между миров совсем забыл. И обращать внимание было на что – скаутский нож, так похожий на советский нож разведчика, сейчас находился в моей руке. В левой. В правой же на ладони лежала темная – как из красного золота, змейка – в которую превратился астральный двойник ножа.

И от меня, как оказалось, по воле Кали никаких действий не потребовалось. Едва я вышел из задумчивости, полностью вернувшись в реальность, как змейка соскользнула с моей ладони на грудь Николетты и обвила кулон-инклюз. Мертвый и треснутый камень, из которого ушла капля стихийной энергии, ожил. И стал огненно-красным, а внутри запульсировала – в такт ударам сердца Николетты, капелька истинного Огня.

Сам нож по-прежнему оставался в моих руках. И ощущая тяжесть рукояти, я вдруг осознал – жизнь девушки, как и нож, также теперь в моих руках.

Кали оставила нож мне – и я сейчас полностью чувствую и могу контролировать сердцебиение Николетты. Сама она, по ощущению боящаяся пошевелиться и даже дышать, также это хорошо почувствовала.

Неудивительно, Николетта ведь эмпат. А под силовым куполом безвременья, через меня и мои эмоции, она воспринимала происходящее не менее полно. И поняла, что я принес ее жизнь в жертву богине, совершив отложенное жертвоприношение. Пусть и спасая таким образом ее от надвигающейся неминуемой смерти.

Глаза девушки, которая постепенно осознавала новую для себя реальность, наполнились слезами, а нижняя губа задрожала. Да, все же слишком много испытаний выпало за последние дни на долю этой вчерашней домашней девочки.

– Не бойся, – ободряюще сжал я плечо Николетты. – Все будет хорошо.

Девушка по-прежнему лежала, боясь шевельнуться и даже моргнуть. Я ее понимаю – она сначала чувствовала, что умирает, после этого очнулась в центре жертвоприношения в присутствии божественной сущности, а еще чуть погодя осознала, что ее жизнь теперь у меня в руках.

Эхо накрывшего нас купола было настолько сильно, что я вдруг понял – сам ощущаю эмоции Николетты. Так ярко, как у меня получалось делать это раньше, когда обладал способностями эмпата.

– Твоя жизнь, – продемонстрировал я нож Николетте.

И, глядя в расширенные глаза, взял девушку за руку, нарушая положении в ритуальной конструкции круга. Для того, чтобы изменить положение руки, потребовалось некоторое усилие – Николетта, оказывается, находилась в состоянии оцепенения, которая сама снять не могла.

Поставленная богиней защита. От того, чтобы Николетту не перекрутило также, как и меня, когда я жестко приземлился в реальность – догадался я.

– Твоя жизнь, в твоих руках, – продолжая движение, я вложил рукоять ножа в ладонь девушки.

Мне ее жизнь точно не нужна. Со своей бы разобраться – не говоря уже о том, что у меня еще две судьбы есть, завязанные на мою душу – Иры, и Ады.

А мы, как говорится, в ответе за тех, кого приручили, так что я уж лучше как-нибудь без лишней ответственности.

– Твоя жизнь, в твоих руках, – еще раз успокаивающе повторил я, беря вторую руку Николетты и также положив ее на нож.

Николетта, с которой сошло оцепенение, громко и глубоко задышала. Когда я переместил ее руку, нарушая форму ритуала, она получила возможность владеть собственным телом. И тут же, прямо подо мной, повернулась на бок, скрывая от меня наготу и свернулась калачиком, прижимая к себе нож и подтянув колени к груди.

Я же поднялся и после недолгих поисков обнаружил ванную комнату. Включил и настроил воду, после вернулся к кровавому кругу. Николетта все также лежала в позе эмбриона, крупно дрожа и негромко всхлипывая – постепенно отходя от пережитого. Или, наоборот, постепенно полностью понимая, что именно произошло.

Я тронул девушку за плечо, но она только задрожала сильнее. Поэтому я поднял ее на руки, отнес в ванную и поставил под мягкие струи комфортно теплой воды.

Вымок сам, пока ее держал, смывая с тела девушки собственную кровь. Да и сам умылся.

Николетта поначалу, щурясь под струями воды, смотрела на меня непонимающим взглядом, сжимая обеими руками переданный мною нож. Я прекрасно чувствовал ее эмоции – она сейчас в шоке. На краю истерики ее держит оставшиеся крохи самообладания, а также еще и то, что она теперь ощущает нож частью своего тела. И сжимая рукоять, не в силах поверить в произошедшее и осознать последствия. Да и вообще полностью осознать, что произошло.

Я теперь ощущал эмоции Николетты – невероятно четко, а она также ощущала мои. А я сейчас источал полнейшее спокойствие – все же не в первый раз в жертвоприношении участвую, и не в первый раз с богиней встречаюсь. И благодаря этому – благодаря моему абсолютному спокойствию, Николетта постепенно начала приходить в себя и успокаиваться.

Но я еще очень долго просто находился рядом и поддерживал девушку, пока она – все также обняв нож, стояла под потоками льющейся сверху воды. Шок от произошедшего у Николетты проходил, она приходила в себя; стала ровнее спина, расправились плечи, девушка уже подняла голову, с закрытыми глазами подставляя под тугие струи лицо, словно смывая с себя оцепление.