Дозоры слушают тишину - [22]
Куприянов недоверчиво покосился в его сторону.
— Вы шли на связь, — продолжал Чижов, — с агентом, который выдавал себя за советского инженера-геолога Дегтярева Максима Спиридоновича…
Капитан сделал паузу, от его взгляда не ускользнуло, как по лицу задержанного пробежала тень.
— …По курортным путевкам этот Дегтярев жил в санаториях Сочи и Гагры, а потом приехал сюда и поселился в доме у гражданки Прицкер.
Куприянов мрачно нахмурился.
— В Сочи, в Гагре и здесь он имел целью разведать охрану границы и подготовить вашу высадку. Для этого он подкинул на пляже санатория «Абхазия» свою соломенную шляпу и пришел за ней на нашу заставу. Вот полюбуйтесь, мы сфотографировали его.
Чижов вынул из папки и протянул Куприянову несколько фотографий. Дегтярев и лейтенант Зубрицкий во дворе заставы… Дегтярев и группа солдат, занимающихся на штурмовой полосе… Куприянов с интересом рассматривал их, а потом вдруг брезгливо швырнул на стол.
— Предатель!.. — выдавил он из себя.
— Итак, вы шли к нему?
— Да, к нему, — подтвердил Куприянов, и лицо его приняло прежнее надменное выражение. — Но повторяю, если бы он не оказался предателем, вам не удалось бы так легко задержать меня.
Чижов усмехнулся. «Оказался предателем»… Впрочем, пусть считает хоть чертом, хоть дьяволом!
— Где вы должны были встретиться с ним?
— В ресторане «Поплавок».
— Когда?
— Сегодня в восемь часов вечера.
— Так… Подпишите протокол допроса.
Куприянов взял в руки протокол и внимательно прочитал его. Протокол был точен и скуп, как приговор. Фамилия, имя, отчество, год и место рождения, национальность, образование. Далее говорилось, что в заранее условленном месте и в заранее обусловленное время он был высажен в территориальных советских водах с американской подводной лодки с целью нарушения государственной границы Советского Союза, что в специальном костюме вплавь добрался до берега в районе Лягушачьей бухты, что был задержан в тот момент, когда прятал плавательный костюм в пещере, что при задержании оказал вооруженное сопротивление, в результате чего рядовой первого года службе Павлюк Юрий Михайлович был тяжело ранен в плечо, и что ранение это нанесено двумя пулями из бесшумного пистолета, который и приобщен к плавательному костюму и прочим отобранным при обыске предметам в качестве вещественного доказательства.
Все было верно, и Куприянов поставил под протоколом свою подпись, отдал его капитану, поднялся и вытянул руки по швам:
— Разрешите идти?
Очевидно, его долго муштровали перед тем, как посадить в подводную лодку. Кроме того, он был уверен, что не будь предательства…
Куприянова увели.
Итак, теперь уже ясно: Дегтярев прогуливался по берегу, чтобы отвлечь на себя внимание пограничников. Дескать, свой человек на заставе, удастся заговорить зубы. Но когда это не удалось, зажег три спички. Зачем рисковать самому? И тогда кто-то другой выпустил две ракеты.
Присутствовавший при допросе Зубрицкий рассматривал на столе чернильное пятнышко. Ему было стыдно взглянуть командиру в глаза. И дело было не в том, что Дегтярев скрылся по его вине, и даже не в том, что он, Зубрицкий, так жестоко ошибся во всей этой истории. Он вдруг почувствовал, что действительно не может служить на морской границе, да и вообще на границе. И лучше сознаться в своем поражении прямо и честно, чем вилять хвостом: дескать, позвольте замолить грехи, клянусь оправдать доверие.
Зубрицкий оторвал глаза от пятнышка и твердо посмотрел на Чижова:
— Товарищ капитан…
— Не надо, — перебил его Чижов. — Вы ведь насчет рапорта?
Он открыл сейф, вынул оттуда рапорт и отдал Зубрицкому.
— Вы не отправили? — удивился Зубрицкий.
— Как видите…
Зубрицкий набрал в себя побольше воздуха, словно собирался нырнуть, и сказал:
— Отправляйте. Я очень прошу вас.
Чижов удивленно взглянул на него, о чем-то подумал.
— Понимаю, — вдруг посветлел лицом. — А вот теперь ни за что не отправлю. И не чудите! Пошли.
— Куда?
— Искать Дегтярева и того, кто дал ракеты.
Зубрицкий послушно кивнул.
Да, нужно было продолжать поиски. Поднятые по тревоге соседние заставы перекрыли все дороги и перекрестки; все машины останавливались, и у пассажиров проверялись документы; приморские сады и парки прочесывались пограничниками, территория санатория «Абхазия» была оцеплена, оттуда не мог ускользнуть незамеченным ни один человек. Дегтяреву и его помощнику не вырваться из кольца.
Чижов и Зубрицкий вышли во двор. Часовой стал в положение «смирно». Два солдата закатывали под навес прожектор. Сияло утро. Искрилось море.
Нужно было исполнять свои обязанности.
1959 г.
ИСПЫТАНИЕ
1
Кто-то осторожно тронул его за плечо и тихо позвал. Зубанов открыл глаза. Наташа смотрела пристально и тревожно.
— Костя, к тебе дежурный. Что-то случилось…
— Да? Пусть зайдет.
Зубанов сбросил простыню, сел, посмотрел на часы. Одиннадцать тридцать три. После ночного обхода границы удалось поспать два с половиной часа. Что там еще могло случиться?
— Слушаю вас, — сказал Зубанов, когда ефрейтор Цыбуля вошел и прикрыл за собою дверь.
— Товарищ лейтенант, вас старшина на вышку зовет.
— Что значит — зовет? — нахмурился Зубанов.
— На той стороне турки кого-то бьют, товарищ лейтенант.
